style="font-size:15px;"> Броунлоу недовольно поморщился, сделал пальцами рук нетерпеливое движение, скосив глаза, опасливо взглянул на миссис Дрейден, которой не полагалось знать все, и прервал Пирса:
– Так что же вы хотите с ним сделать?
– Могу лишь сказать, что на роли медиума, ясновидящего, пророка он не годен. Для этого у Ариэля слишком крепкая голова и, несмотря ни на что, слишком здоровая нервная организация, – добавил он с долей огорчения и даже с виноватым видом. – Трудновоспитуемый. Притом эти Боден и Хезлон…
– Знаю. Они писали и мне, – снова прервал Пирса Броунлоу. – У Чарлза Хайда есть интересные новости. Поговорите с ним об Ариэле. Может быть, подойдет.
– Кто это Чарлз Хайд? – спросила миссис Дрейден.
– Вы не знаете? – учтиво обратился к ней Пирс. – Один из научных сотрудников нашей школы. Чрезвычайно интересный человек.
– Итак, поговорите с ним! – повторил, поднимаясь, Броунлоу.
Глава третья
Опыты мистера Хайда
– Так вы говорите, человек-муха? Ха-ха-ха! До сих пор люди умели из мухи делать слона, а вы хотите из мухи сделать человека…
– Не из мухи человека…
– А из человека муху? Час от часу не легче. Ха-ха-ха!
Такой разговор происходил в лаборатории Чарлза Хайда, великого, но не признанного миром ученого, нашедшего приют в Дандарате. Это было подходящее для него место. Соперники-ученые давно говорили, что место Хайда в сумасшедшем доме. Разница же между этим домом и Дандаратом заключалась только в том, что дома для умалишенных существуют, чтобы лечить душевнобольных, а Дандарат здоровых делал душевнобольными.
Среди воспитателей и «научных консультантов» также встречались психически ненормальные, хотя в своем роде и незаурядные люди. К таким принадлежал и Хайд.
Открытые окна узкой, как коридор, лаборатории были завешены циновками от света и палящих лучей солнца. В полумраке виднелись столы, уставленные мудреными машинами всевозможных геометрических форм. Кубы, шары, цилиндры, диски из меди, стекла, каучука были переплетены проводами, как лианами. Настоящие джунгли научной аппаратуры, через которые нелегко пробраться непосвященному. Книги отсутствовали. Вся колоссальная библиотека книг, посвященных разносторонним наукам, помещалась под огромным совершенно лысым черепом гидроцефала, красным, как зрелый помидор. Оттуда обладатель феноменальной памяти извлекал без всякого труда любую нужную справку.
За годы жизни в Индии Хайд разжирел, обленился, отпустил окладистую рыжую бороду, приобрел местные привычки.
Целыми часами он валялся на циновке в одних коротких белых штанах. Возле него всегда стояли кувшин со льдом и лимонами, жестяная банка с бетелем и другая – с табаком. Его губы были словно окровавлены от слюны, окрашенной бетелем. В одной руке он держал веер, которым беспрерывно обмахивался, в другой – трубку, жевал бетель, курил и думал, от времени до времени заставляя двух своих ассистентов, одного – бенгалийца,
