интересуется Сергей.
Я неуверенно киваю. Стало и впрямь легче, но последствия адской недели не заглушить одной таблеткой.
– Тогда слушай внимательно и запоминай. Сейчас придет врач. Будет тебя расспрашивать о девочке и болезни. Говори ему все честно и быстро, поняла? Карточка из больницы вот.
Он протягивает карту, я даже не спрашиваю, как ее достал.
– Они задавали вопросы, – вдруг вырывается у меня. – Чем болела. На что аллергия. А я же не мать! Я понятия не имею, а ее карточка в поликлинике, и мне не дали, сказали нести свидетельство, а потом…
– Номер поликлиники? – перебивает он меня.
– Пятая.
– Привезут. Все, что знаешь, – расскажешь. Это не пыточная и не допросная, Кисточка, он лучший врач в городе. И у него нет лимитов по финансированию. Это все, что тебе нужно знать, и достаточно, чтобы ты успокоилась. После разговора выйдешь отсюда и увидишь Рому. Это водитель. Отныне ты ездишь с ним. Рома будет ждать тебя в холле, пока ты видишься с ребенком. Дальше девочку обследуют, а ты с Ромой едешь к себе домой и забираешь нужные вещи, художественную свою хрень. И едете ко мне. Там я объясню, чего и как именно от тебя хочу в обмен на эту маленькую помощь, поняла?
Я поспешно киваю. В голове миллион вопросов, но задать их я не успеваю, открывается дверь, и заходит немолодой, немного полноватый мужчина в белом халате, внимательно смотрит поверх очков.
– Доброй ночи, Евгения Михайловна, пойдемте в кабинет, вашу девочку скоро привезут, мне надо посмотреть историю болезни и задать вам пару вопросов.
Он пожимает руку Сереброву, и тот уходит, на меня даже не взглянув.
И пусть. Следующий час я посвящаю свое внимание и силы тому, чтобы рассказать врачу все и обрести надежду, что Элине помогут.
Мы заходим в кабинет врача, меня сажают в кресло за столом и даже заботливо делают чашку ароматного чая.
– С чабрецом. Хорошая вещь, иммунитету полезно.
– Спасибо.
Даже просто горячий чай рождает внутри блаженство.
– Что ж, Евгения Михайловна, рассказывайте, что случилось. Когда девочка заболела, какие были симптомы, как менялись, что было в больнице и чем лечили. В общем – все, что знаете.
Он листает историю болезни, которую Серебров забрал из больницы, а я говорю все, что удается вспомнить. Как у Эли поднялась температура, как я пыталась ее сбить, как педиатр выписала нам какую-то ерунду от ОРВИ, которая помогала разве что моим нервам, и то слабо. Как, увидев на градуснике 39,8, я вызвала «Скорую», и мы уехали в инфекционную больницу.
Мы разговариваем долго, обсуждаем все от и до, и я постепенно успокаиваюсь. Если Серебров – владелец этой клиники и просил за нас, то врачи сделают все возможное. А, судя по допросу, конкретно этот врач собаку съел на лечении детей.
– Хорошо, – он откладывает в сторону карту и смотрит в смартфон, – девочку скоро привезут, я ее осмотрю. Переделаем рентген, все анализы, я не доверяю чужим лабораториям,
