Очкарик стоял посреди комнаты и громко обвинял устроившуюся за столом раскрасневшуюся Жизель:
– Я не мог даже предположить, что моя жена может быть во власти страшного русского порока – алкоголизма! Ты же медик, как ты можешь не знать про необратимый вред, который наносит алкоголь организму?! К тому же причина пьянства у всех одна – слабоволие. Если бы ты сказала раньше о том, что нуждаешься в выпивке, я, возможно, ещё подумал бы о том, чтобы жениться на тебе!..
– Простите, – кашлянув и прервав его гневную тираду, сказал я, обращаясь к нему, – кажется, вы говорили, что согласны провести со мной сеанс психотерапии.
Я казался самой скромностью и вежливостью. Видимо, мой визит был настолько неожиданным, а профессиональный рефлекс очкарика настолько сильным, что он мгновенно принял важную позу, поправил на носу очки и, вместо того, чтобы немедленно выгнать меня и предложить впредь не являться в ночное время, лишь пожурил:
– Почему же вы выбрали такое непригодное для визита время?
Я придал своему лицу несчастное выражение и ответил:
– Понимаете, я почувствовал обострение своей депрессии, до того сильное, что не могу спать. Мне необходима помощь специалиста. К тому же, вы сами назначили мне.
– Я? Вам? Назначил? – удивлённо спросил он.
– Да. Помните, когда сломалась ваша машина, и пришлось отменить сеанс, вы сказали, что я могу придти в любое удобное для меня время.
Жизель вдруг оживилась:
– Как прекрасно! – воскликнула она, словно продолжая разговор о чём-то своём, наболевшем. – Теперь у меня хоть есть, с кем выпить! Давай, земляк, садись. Выпей со мной в тоскливую минуту, раз этот гордец мной брезгует.
Она произнесла эти слова с такой искренней горечью, а ее повлажневшие прекрасные глаза так блестели, что даже я на минуту поверил: убивается баба от тоски по родине.
– Земляк! – продолжала она. – Ведь у нас в России никто не ходит к психотерапевтам! У нас достаточно посидеть вечером с хорошим другом, выпить, поговорить – и никакой депрессии! А мой муж этого не понимает. Он не хочет даже попробовать! – она всхлипнула, для убедительности поднеся к глазам салфетку.
– Конечно, – поддержал я её, – давай выпьем. Возможно, мне и вправду именно этого и не достаёт…
– Понемножечку, всего лишь по чуть-чуть, – она достала изящную, украшенную множеством лейблов бутылку и театральным жестом пригласила меня к столу.
– Так, может быть, и вы, доктор, рискнёте проверить эффективность русской терапии и, по нашей традиции, выпьете с нами на троих? – спросил я, взглянув на очкарика.
В ответ он лишь ехидно улыбнулся:
– Нет уж. Увольте. Но раз вам так хочется – пейте на двоих.
Тут я понял, что настала моя очередь уговаривать американца. Ведь постороннему человеку, да к тому же потенциальному клиенту, отказать сложнее, чем собственной
