храма Св. Софии.
Адмирал Эбергард послал своих радиотелеграфистов – офицеров к адмиралу де Робеку,[149] командующему английскими морскими силами, действовавшими против Дарданелл, чтобы завязать прямые телеграфные сношения. Транспортная флотилия приготовилась к приему войск, и Кавказский пластунский корпус по железной дороге был доставлен в Севастополь, где и разместился частью в казармах, частью бивуаком. Вообще личный состав был убежден, что дело предстоит нешуточное, и, конечно, турки обо всех приготовлениях были осведомлены через свою агентуру.
12 апреля наша эскадра появилась впервые непосредственно перед Босфором и начала бомбардировку фортов. Турецкие батареи отвечали, но их снаряды не долетали до наших судов.
19 апреля состоялась вторая бомбардировка, и на форте Эльсам взорвался пороховой погреб, давший очень эффектный взрыв, погубивший, как потом выяснилось, много народу. На другой день бомбардировка продолжалась целый день. Наши миноносцы под вечер подошли к самому Босфору и уничтожили несколько парусных судов. Гидроавионы, которых мы, к сожалению, имели очень мало, бросали бомбы на арсенал, на мост в Золотом Роге и на некоторые правительственные здания, что вместе с слышными в городе залпами наших орудий вызвало сильную панику в населении Константинополя.
25 апреля в Черном море снова показался три месяца отсутствовавший «Гёбен». Эскадра вышла его искать, но не нашла и отправилась к Зонгулдаку, где огнем были потоплены три парохода, грузившиеся углем. 27 апреля эскадра подошла к Босфору. «Три Святителя» и «Пантелеймон» начали бомбардировку фортов, а «Евстафий» и «Златоуст» держались в море в виде поддержки и увидели «Гёбен», подходивший с востока. Сейчас же начался бой, который продолжался полчаса, пока не подошли и не открыли огонь корабли, бомбардировавшие Босфор, и тогда «Гёбен» сейчас же повернул снова на восток и быстро удалился из сферы огня. Наши суда не получили ни одного попадания, а, по донесению нашей агентуры, «Гёбен» получил четыре пробоины и израсходовал 200 снарядов крупного калибра.
На этих операциях мы и покончили с содействием нашим союзникам. Дело пошло в затяжку, и скоро стало ясно, что спешить с этим делом некуда. Очень скоро и десантный корпус был взят на Западный фронт, так что на Кавказе стали говорить, что генерал Данилов нарочно устроил всю историю с десантом, чтобы утянуть с Кавказа пластунский корпус.
За время своей последней поездки в Севастополь я с удовольствием заметил перемену настроения в городе. В начале войны все обыватели ходили с опущенными носами, а дамы – жены офицеров толпами собирались на приморском бульваре и следили за сигналами с адмиральского корабля. Они выучили великолепно наизусть все сигналы флагами, касающиеся стоянки эскадры в порту, и если поднимался утром сигнал быть в 12-часовой готовности, то это означало, что муж съедет на берег, и все лица расцветали, а если в 2-часовой, то омрачались, а наиболее слабонервные
