лет он блестяще работал хирургом. Знания и опыт никуда не делись, но травмированные пальцы не могли больше держать скальпель.Первое время он принимал больных и консультировал других врачей. Потом занял место заведующего отделением. Окреп, приспособился.
А через три года больницу здесь, в городе Порог, закрыли. Их отделение перевели в областной центр. Игорь готовился ехать туда, но его не позвали.
У Игоря зазвонил телефон, и пришлось отвлечься от воспоминаний.
Игорь понимал, что Вершинин ждёт ответа на своё предложение.
– Извините, я должен поговорить. Это папа, он будет переживать и звонить снова.
Валентин Евгеньевич, папа Игоря, был глуховат, как многие в его возрасте, поэтому очень громко кричал в трубку – Игорю приходилось относить телефон от уха.
Валентин Евгеньевич с третьего раза расслышал, что Игорь ужинает в кафе, и проорал в трубку:
– Ужинать надо дома, с семьёй. С женой и с детьми.
Валентин Евгеньевич не ходил в кафе и рестораны. Он не любил есть на виду у посторонних. С его нынешней женой и с младшим ребёнком Игорь знакомиться не хотел.
Игорь мог ответить, что у него нет семьи, он разведён, а единственная дочь живёт за двести километров. Но не стал: Валентин Евгеньевич сказал то, что сказал, потому что итак всё это знал.
– Сегодня разговаривал с Дашкой, – прокричал Валентин Евгеньевич.
Услышав имя дочери, Игорь вспомнил своё видение, и его прошиб холодный пот. Валентин Евгеньевич ничего не знал и продолжал нагнетать:
– Совсем беда: увлеклась автогонками. Куда её мать смотрит? Как ты это допустил?
– Её мать спит с автогонщиком, – громко ответил Игорь, так, что парочка у окна обернулась. Игорь никак не мог забыть полёт в сырую могилу после драки с Лизиным любовником.
– Как ты это допустил? – повторил Валентин Евгеньевич.
– Мы развелись, – всё же напомнил Игорь.
– Вот именно.
– Ты тоже развёлся с мамой, – тихо сказал Игорь.
– Не тоже. – Валентин Евгеньевич повысил голос, хотя, казалось, что громче уже невозможно. – Твоя дочь росла без отца, а ты нет.
Игорь резко переменил тон:
– Всё, пап. Не могу дольше говорить.
– Понимаю. Ужинаешь с дамой, – для Валентина Евгеньевича это было единственное приемлемое оправдание.
Но Игорь зачем-то его разубедил.
– Не угадал. С работодателем.
Повисло молчание, и Игорь наивно подумал, что папа сейчас попрощается.
Но Валентин Евгеньевич лишь выдержал паузу перед сокрушительным разгромом.
– С прохиндеем, из-за которого ты лишился работы?
Папа Игоря прекрасно знал, кто такой Вершинин. Игорь делился с ним новостями. Папе Игоря не нравилось, что у сына есть благодетель. Когда-то давно Игорь не послушал
