style="font-size:15px;"> Защитник.
Но и мне было некомфортно. Словно под прицелом. Поэтому я предложила Костику подняться к нам на чашечку чая.
За что получила два контрастных взгляда одинаковых глаз. Благодарный и возмущённый.
Ничего, я с Ярославом после переговорю, и всё уладится! Он обязательно поймёт меня.
Дом наш старый. Лестничная и лифтовая площадка практически сливаются в одну.
На нужном этаже я предложила Костику жестом покинуть лифт первым. Он удивился, выразительно поднял свою бровь, но шагнул послушно вперёд. Затем Ярослав, проделав почти точно такой же трюк с бровями. Ну и я, замыкая нашу небольшую группу. Прикрывая тыл, так сказать.
Если бы я специально не приглядывалась и не ждала, я бы ни за что не заметила мужчину в тёмной куртке, что поспешно поднимался по лестничному пролёту вверх на этаж.
Утверждать, что это Александр Петрович, я не могу. Но сердце моё пойманной птицей билось о рёбра, и липкий пот холодил спину.
Задохнувшись от чувства опасности, я преувеличенно громко попросила Костика: а не бывал ли он в нашем доме, чтобы тот подал голос. и судорожно открыла дверь.
Я не помнила похожих соседей сверху!
Откуда Александр Петрович знает наш адрес?
Бли-и-ин, я же сама дала ему материалы дела о наследстве. И там есть адрес нашей прописки.
Дура!
Костик зорко шарил глазами по нашему жилью, Ярик демонстративно сбежал в свою комнату, а я чуть не упала от облегчения.
Растерянного Костика я чаем так и не напоила, заговорила ерундой и очень скомкано, быстро выставила из квартиры, ловя на себе подозрительные взгляды.
А закрыв за ним дверь, направилась в комнату к сыну.
Дождалась разрешения войти и открыла дверь.
Ярик сидел за столом и демонстративно что-то смотрел в телефоне.
– Вчера вечером мне позвонил сын Петра Васильевича. Вот послушай, – протянула я диктофон .
– Ну и что он может? – пожал Ярик плечами.
– Я не знаю, насколько он идиот. Но я, кажется, видела его рядом с твоей секцией на Шаболовке. И мне показалось, когда выходили из лифта сейчас, я тоже видела его. Я очень за тебя боюсь. Поэтому попросила Константина Игоревича нас проводить, – рассказала я. – Чтобы спугнуть, если что.
Помолчала, невидящим взглядом глядя в окно.
– Я лучше потерплю твою обиду, чем подвергну твоё здоровье опасности, – сказала, завершая беседу. Я уже встала, когда Ярослав произнёс:
– Мам, почему, если Константин Игоревич говорит, что очень рад знакомству со мной, он не нашёл нас раньше?! И я не буду называть его отцом! – глухо сказал Ярик, не поворачиваясь ко мне.
– Яр, – я вернулась к нему поближе и встала рядом, дождавшись, когда сын посмотрит на меня, заговорила. – в этом есть и моя вина. Я могла его сама найти раньше. Но не хотелось ворошить старое.
Помолчала
