Больно, но мне нужно выбраться.
Я собрала всю решимость, которая у меня была, и закрыла глаза, сосредоточившись и отгоняя от себя боль, крики и вопли. Мое тело тряслось, пока моя кожа превращалась в чешую, а из тела вырастали когти, крылья и хвост. Я превращалась в чудовище из легенд. Не раздумывая, я вырвалась из ловушки. Из моей пасти вырвался яростный крик боли, а мое тело словно погрузили в битое стекло и пламя.
Вокруг меня разлетелось облако пыли и грязи. Мои сильные крылья взмахнули раз, затем второй и третий, и я оказалась в воздухе. Я встряхнулась, чтобы охладить свою новую кожу и стереть воспоминания о боли. Внезапно я заметила Зекиэля, хромающего к входу в разрушенный город, и резко приземлилась прямо перед ним. Чернильный дым окутал мое тело, когда я вернулась в свою смертную оболочку.
– Нет! Ты не должна была спастись. Нет, если только ты не одна из… – Зекиэль остановился, его глаза были широко раскрыты и полны страха. – Этого не может быть. Самкиэль должен знать.
Я сделала шаг вперед, а он – два назад.
– Я не могу позволить тебе уйти.
– Ты действительно ничего не знаешь, да? О твоей силе, твоих способностях?
Я остановилась и покачала головой. Его грудь и запястье все еще истекали кровью – и эти раны нанес Каден. Единственное, что могло убить Небожителей, кроме божественного оружия, – мы. Мы были смертельными врагами во всех смыслах этого слова, и, глядя на него сейчас, я понимала, почему. Свет, который так ярко сиял в библиотеке, тускнел с каждой секундой. Он выглядел смертным. Он выглядел так, словно готовился умереть, но я не могла этого допустить. Не раньше, чем мы получим от него необходимую информацию.
– Ты истекаешь кровью, и как только я затащу тебя обратно вниз, Алистер разорвет тебя изнутри за то, что ты сделал. Нет спасения, нет выхода. Нет надежды.
Последние слова выскользнули шепотом, выдавая мой собственный страх.
Он потянулся, схватил одну из своих сережек и сорвал ее с уха. Она засветилась в его руке, прежде чем превратиться в серебряный нож.
Я в отчаянии вскинула руки в воздух.
– Ты серьезно? Сколько у тебя таких штук?
Он не ответил, повернул лезвие к себе и направил его прямо в сердце. Инстинкт взял верх, и я схватила меч до того, как он пронзил им свою грудь. Я держала его руку в своей, и наши глаза встретились – выражение его лица было потрясенным и печальным. Он знал, что спасения нет, и это единственный выход. Я не могла ему не сочувствовать. В тот страшный день у Габби было такое же выражение глаз. Это был взгляд того, кто потерял всякую надежду, отказался от борьбы и смирился со своей судьбой.
– Он не должен заполучить эту Книгу, – сказал Зекиэль едва слышным шепотом. – Ты даже не представляешь, кем был Азраил. Если он сотворил Книгу и спрятал ее, то она точно не предназначена для таких, как вы.
Я попыталась отодвинуть нож подальше
