небольшое беспокойство по поводу того, что один из самых замечательных видов дхармической деятельности Кхьенце Ринпоче может так и остаться непризнанным. Хотя многие из нас черпают огромное вдохновение из его очевидной деятельности – такой как учения, которые он передавал, и практики, которыми он занимался, – наряду с этим существует также другое измерение его работ, невидимое для окружающих, но являющееся одним из самых выдающихся просветлённых деяний: Кхьенце Ринпоче был тертоном, открывателем сокровищ, и в течение жизни открыл много новых учений-терма на благо таких существ, как мы с вами. Я вряд ли смогу в полной мере выразить необычайную важность этих учений, и, вопреки распространённому мнению, эти тексты не так-то легко записать.
Другой аспект его деятельности как тертона заключался в том, что он заново изложил и разъяснил многие из уже открытых учений-терма, которые было сложно понять или применить в той форме, в какой они существовали прежде. Кхьенце Ринпоче привёл эти откровения к более простому виду и подробно разъяснил их, предоставив возможность нынешним практикующим ими пользоваться, словно приготовил изысканное блюдо, которым потомкам осталось только насладиться.
Хотя проводить какие бы то ни было сравнения совершенно неразумно, а с духовной точки зрения вообще граничит с преступлением, тем не менее с тех пор, как я узнал Кхьенце Ринпоче, я не мог не сравнивать с ним других лам – такова моя омрачённая привычка – и чаще всего, к сожалению, находил в них много недостатков. Сказано, что духовные учителя обладают различными качествами, но три из них считаются обязательными: это учёность, дисциплина и доброта. Внешним и самым очевидным качеством учителя является учёность. Кхьенце Ринпоче не просто обладал поистине обширными знаниями сутр, тантр, философии, общей медицины, астрологии и поэзии, которые обрёл в результате десятилетий упорной и кропотливой учёбы, но и, как зачастую описывается в текстах махасандхи, получил бóльшую и самую значительную часть знаний не во время учёбы, а вследствие внезапно проявившегося ума мудрости. В этом он в точности походил на великого учителя Ригдзина Джигме Лингпу.
Внутренним качеством духовного учителя является дисциплина, которая почитается возвышенными существами даже больше, чем учёность. В буддизме дисциплина – это скорее искусное средство, которое способствует обнаружению внутренней истины, нежели навязанный кодекс поведения. Одной из главных проблем любого кодекса поведения является то, что он, как правило, порождает всевозможные формы лицемерия, а также вызывает нездоровое желание дисциплинировать не себя, а других. Кхьенце Ринпоче никогда не ругал других людей за отсутствие дисциплины, в отличие от многих так называемых строгих монахов, чьё дисциплинированное поведение пробуждает чувство вины во всех окружающих. Кхьенце Ринпоче был совсем иным, и мне не раз доводилось наблюдать, как он сглаживал потенциально взрывоопасную ситуацию при помощи своих зачастую фривольных шуток.
Хотя Кхьенце Ринпоче был великим тантрическим видьядхарой и придерживался строгой дисциплины, внимательно соблюдая обеты бодхисаттваяны и ваджраяны, он никогда не пренебрегал дисциплиной пратимокши
