из кабинета и просто шёл, шёл и шёл, пока не оказался на террасе. Мне хотелось рвать и метать, крушить всё, что попадётся под руку, но вместо этого я зажал сигарету в зубах и поджёг её. Затянулся и выпустил дым. Обычно сигареты помогали мне расслабиться, но похоже, не в этот раз.Подойдя к перилам, я в оцепенении глядел перед собой. Из этой террасы открывался вид на ухоженный сад с ярко цветущими цветами.
Я был в недоумении, просто не мог поверить в то, что услышал несколько минут назад. Ещё вчера она любила меня, а сегодня уже нет? Разве такое бывает? Могла ли она перепутать любовь со страстью?
Я не могу смириться с тем фактом, что потерял её навсегда. Мне невыносима сама мысль, не говоря уже о том, чтобы видеть, как она будет счастлива с кем-то другим, а не со мной.
У меня вырвался горький смех. Мне нужна девушка, которой не нужен я. Надо мной будто кто-то решил зло подшутить.
Джонатан встал рядом со мной, поднимая голову и смотря в небо. Какое-то время мы просто молча стояли, а затем он наконец спросил:
– Ты поговорил с ней?
– Она сделала свой выбор, и он не в нашу пользу. – я снова затянулся, нервно выпуская дым из легких.
У него от удивления поднялись вверх брови.
– Так она решила выйти замуж за регента?
– И жили они долго и счастливо. И умерли в один день. – и я просто не мог не добавить: – От скуки.
Джонатан подозрительно прищурился и прикусил губу, как будто что-то обдумывал.
– Что между вами двумя?
– Между нами ничего нет. – бесцветно произнёс я, потому теперь действительно так и было.
– Брось. – он слегка толкнул меня в плечо. – Ради неё ты был готов начистить мне морду. Какие у тебя с ней отношения?
– Уже никаких. Я её обидел и теперь она не желает меня видеть, слышать и знать. – повторил я её недавние слова, выпуская дым из ноздрей.
– Ты обидел мою дочь? Что ты сделал? – его тон выражал крайнее недовольство. Пусть он и не знает её, но всё равно беспокоится о ней.
Сначала мне хотелось промолчать, это только наши с ней дела, никого это касаться не должно. Но понятия не имею почему, наверное, меня замучила совесть или же мне захотелось излить кому-то душу, я промолвил:
– Я не сказал ей о своей помолвке с Аидой.
Всё бы отдал, чтобы поступить с ней иначе. Если бы я сказал ей правду обо всём, изменило бы это что-то? Или она бы всё равно выбрала его?
Я выбросил окурок в урну, стоящую рядом с перилами, а Джонатан присвистнул.
– Если у неё характер как у Кэролайн, тогда тебе придётся не сладко.
Это я знаю и без него. У неё сложный характер, её поступки трудно предугадать и оценить, особенно, когда она злится. Никогда не забуду вечер, когда она сбежала из дому и провела время с барменом.
– Пойми меня правильно, Элларион.
