style="font-size:15px;"> Павел Матвеевич взял копии моих документов повертел и небрежно отбросил на стол.Ингуля, проводи его на выход, мне никто не звонил.
Павел Матвеевич, как бы извиняясь заблеяла вдогонку пузатика двадцатилетняя кадровичка. Я же не знала, что он не свой, я думала на проходной только по знакомству пропускают.
Для меня это какая – то неделя озарений, тут работают только Свои люди и дети своих людей, а остальные это не свои, чужие? Или это вообще не люди?
Инга спускалась со мной вниз. Я молча вышел на улицу. Инга села в свой новеньки Мерседес и отправилась по важным делам. Я же со скоростью улитки пошаркал ногами в сторону маршрутки. Очень хотелось выпить и покурить, я ни когда до этого не курил, но с этой минуты знал, что без сигарет я просто сойду с ума или сопьюсь.
***
Позвонил друг Никита, и уже через час мы выпивали и курили его сигареты, моя голова от такого буквально была не своя, сначала она кружилась, потом стала тяжелой и разнузданно веселой, потом меня стошнило и я, не контролируя себя, уснул нехорошим сном опускающегося человека. Потому что уснул в кресле, а не в кровати как обычно.
Денег и времени не было, мое время вышло, я устроился работать вместе с Никитой в один магазин по продаже смартфонов и чехлов к ним. Работали посменно по 12 часов в день, перед новым годом я взял две недели на себя, полностью заменив ушедшего на полмесяца в отпуск Никиту.
Предновогодняя людская суета сулила очень неплохую зарплату. Народ охотно покупал смартфоны в подарок себе, детям, женам и прочим любовницам. Времени на обдумывание моей жизни не было. Двенадцать часов на ногах, в общении с разношёрстной клиентурой—достаточно изматывающее занятие, не оставляющее времени на себя. Раз в два часа, меня выпускал на перекур старший менеджер. Выбегая на улицу, в свежей прохладе осени, я пылесосом втягивал в себя дым из сигареты, а под конец рабочего дня умудрялся скурить две сигареты, одну за другой. Привычка курить сильно укрепилась, за эти три месяца работы в магазине. Приходя домой, готовил одежду и обувь на завтрашний день, двадцать минут играл в какие—то игры на телефоне, мылся и ложился спать.
Кроме курения завелась еще одна привычка. Я брился с вечера, чтобы за ночь, выспаться до последней минуты. Утром же, умывшись и почистив зубы бежал на маршрутку. Обычно, при открытии магазина в восемь утра, посетителей было около нуля, поэтому скудный завтрак можно было есть на работе, никто не был против, но это добавляло полчаса к моей жизни и забирало полчаса от работы. Такая небольшая победа, как поесть за рабочее время и разрешение на перекуры, делало меня в какие—то моменты счастливым. Но в итоге я бросил эту работу, не проработав там и четырех месяцем. Дело было скорее не в лагерных условиях с разрешениями на туалет и перекур, не чаще определенного регламента. Это от части понятно, иначе сотрудников не вытащить из курилки и сортира. Больше раздражала невозможность присесть на задницу. Продавцы были обязаны находиться на ногах всю смену. При этом быть вежливыми и всем улыбаться. С вежливостью у меня так же
