будто шальной ветер подхватил кисейную занавеску, плеснув в сумрак чистым светом. Так уже бывало раньше, бывало и сегодня, но чувство истины вернулось с новой силой.
– Он говорит правду, – тихо произнесла Норма. Но когда никто не отреагировал, откашлялась и повторила громче: – Этот человек не врет, он не знал, что груз контрабандный! Скажи мне, где тот приказчик, что вас нанял, – обратилась она к притихшему мужику.
– Неведомо мне, – буркнул тот, вжав голову в плечи, обтянутые плешивым полушубком. – Он в доках обретался, сцапывал по одному тех, кто работенку подыскивал. Больше мы его не видывали.
Остальные горе-контрабандисты согласно закивали.
– Снова правда, – подтвердила Норма, почувствовав внутри новое колыхание светлой завесы. – Господин полицейский, их вряд ли можно считать виновными.
Но чуда не произошло. Сыскной дернул щетинистым подбородком:
– Преступление есть преступление. Знали они – не знали, закону разницы никакой.
– Но как же…
– Тебе бы «Уложение об ответственности» подучить, девочка.
Через минуту Норма беспомощно наблюдала, как мужиков со связанными руками по одному выводили из разгромленного склада и сажали в казенную телегу, запряженную парой меринов.
И так-то ей предстоит служить на благо людей и во славу серафимов?
– Что, снова глаза на мокром месте? – Илай подошел неслышно, повторно подгибая лязгающие по полу когти.
– Я не плачу, – сердито отозвалась Норма и поправила манжеты.
– И правда, – покладисто согласился брат-Янтарь. – Мне показалось.
– Я просто… не могу понять.
– Мы поймем, – пообещал он. – А сначала помоги мне разобраться еще с кое-чем, пока мы еще здесь. Полицмейстер сказал, у нас еще несколько минут.
Илай потянул ее за обшлаг и повел, как многие годы до этого водил за собой за руку, крались ли они ночью на кухню или брели отрабатывать очередную провинность перед наставниками. Брат, пусть никто из геммов не связан меж собой родной кровью, был ее путеводной звездой.
– Смотри, – объявил Илай, присаживаясь на корточки у одного из ящиков. – Тут буквы выжжены: «Аd. Аy», будто кто название Адашая сократил, а ниже еще значок вроде треугольника, три черточки.
Норма наклонилась и увидела, на что он указывал.
– А вот на этом, – Илай заломил треуголку на затылок и по-крабьи переместился вбок, подметая черным шерстяным плащом грязный пол, – те же буквы, но уже круг, разделенный на сектора. Содержимое одинаковое. Что скажешь?
Норма убрала за ухо выбившиеся из косы пряди и пожевала нижнюю губу.
– Возможно, это вместо цифр, ну, для неграмотных. Помнишь, нам говорили, что читать и считать может только каждый седьмой мирянин? Не считая благородных. А те бедолаги, которые попались нам здесь, точно были не из ученых или дворян.
– Бедолаги? –
