окидывает меня пренебрежительным взглядом.
– Чего надо, сынок?
Поправляю загнувшийся лацкан пиджака, оглядываю заросшую бородой челюсть. Очень уж хочется ее сломать. Но драка испортит наше с девочками свидание. Мы собирались просто поесть пирожных, а не бить морды всяким гастарбайтерам.
Поэтому я даю шанс кавказцам и улыбаюсь одними углами губ:
– Мерзко, дядёк, ведешь себя, – окутываю себя Бригантиной, ну и поляницам уязвимые места заодно. – Вас в вашем ауле банальным манерам не учили? Извинитесь перед моими девушками и забудем.
Кавказцы насмешливо оскаливаются. Интересно, откуда они? Из княжества Тарковского? Невольно вспоминаю Амину, дочь князя Умалата. Как она? Замуж уже, поди, выдали. За другого джигита.
«Залысина» расслабляется, посчитав меня слабаком, умеющим только болтать. Сначала кавказцы были напряжены, но, не дождавшись от мажора стремительной реакции, совсем распоясались:
– Харе строить из себя мачо. Трясешься, как ягненок, и девок явно многовато для тебя одного. Да и смотри какие молодухи – спелые, сочные, как раз для настоящих джигитов. Беги отсюда, а мы сами раздвинем ноги твоим шлю…
Не даю договорить похабщицу. Подступив ближе к «залысине», хватаю его нижнюю челюсть. Со всей силы сжимаю.
Раздается отвратительный хруст, челюсть гада рассыпается, как кусок глины. «Залысина» теряет сознание от болевого шока и валится под ноги. Переступаю мерзкую тушу.
– ИЗВИНЯЙТЕСЬ. – рычу на остальных бородачей, сразу же надевших доспехи.
Страх парализовывает их. Кавказцы молча хлопают ртами. Я теряю терпение. Паутинка выстреливает из моей руки и обвязывает голову высокого бородача. Резко дергаю в сторону, и его лобешник вбивается в кирпичную стену супермаркета.
Бах!
Из-под его головы стреляют осколки разбитых кирпичей. Сам бородач сползает на асфальт и со стоном пытается подняться. Я снова дергаю Паутинку вниз, и лицо кавказца разбивает тротуар.
Бах!
Еще раз!
Еще раз!
Бах!
Больше сын гор не встает.
Отпускаю конец больше не нужной Паутинки. Серебристая леска со стуком падает на асфальт.
– Охрана! – кричит в телефон Алла. Еще со времен Гоши с его «пересмешниками» за поляницами всегда ездит группа сопровождения.
Последний бородач, скорее от отчаяния, пытается пробить меня боковым джебом. Только кулак не достигает цели – его волосатые костяшки оказываются в плену ладони Вики. Красноволосая барышня с силой тавра перехватывает удар и довольно улыбается.
– Значит, настоящий джигит? Ну-ну, – Вика сжимает пальцы, и кавказец слезно, с громогласным ревом прощается со своей рукой.
– А-а-а-а! Пощади! – его слышит, наверное, вся улица.
После этого, словно потеряв интерес к бородачу, барышня отпускает
