града по стенам дома и черепице крыши. Она быстро встала, накинула халат и вышла из своей комнаты в гостиную. Памела уже была там и наощупь зажигала свечи:
– Все-таки разбилась! – Памеле удалось наконец зажечь свечи, она подняла подсвечник, осветив испуганное лицо Виолетты.
– Страшно?! Свет – зажигать не будем, еще как закоротит, – Памела поставила подсвечник на комод, и в колебаниях пламени свечей Виолетте показалось, что шаль на кресле у камина начала сползать на пол.
Памела достала наливку и рюмочки, виски уже давно отошли в прошлое, и села за стол. Да, заснуть уже, пожалуй, не получится. Виолетта взглянула на настенные часы – так уже начало пятого, подождите вы с настойкой, давайте, я сварю кофе, взяла подсвечник и вышла на кухню. Отапливались они в основном электричеством, но готовили на газе. Поэтому сварить кофе в джезве не составляло большого труда. Она вернулась в комнату и увидела, что Памела уже держит, тоже небось страшно, как она умудрилась не пролить в темноте, наполовину наполненную или наполовину пустую – рюмочку.
Это Памела и отучила ее от виски, в твоем возрасте вот так потягивать каждый день – точно сопьёшься, уж я-то знаю. А настойки и наливки доставались из комода только по особым случаям. Виолетта поняла, что сегодня – такой особый случай. Но старушка, поставив полупустую рюмочку на столь, охотно приняла из рук Виолетты чашку с горячим кофе.
– Сейчас начнет светать, тогда пойдем и посмотрим. Бедные наши цветочки! – старушка сделала большой глоток и опять потянулась к рюмочке, – а, может, это грохнуло – в «пальмовой»?
«Пальмовой» она называла оранжерею, где они выращивали не цветы, а всякие циперусы, агавы, рододендроны, бугенвилли, драцены и разнообразные цитрусовые. Орхилеи, амарилиссы, в том числе и диковинные эухариусы, а также фиалки, газании, цикломены, герань, левизии и всякие однолетники прятались во второй оранжерее.
– Не спешите сетовать, – Виолетта села рядом, – может, не все так страшно.
И тут, словно по мановению этих слов, град – прекратился. Наступила – тишина. Памела взяла с комода сигареты и пододвинула пепельницу ближе к компаньонке – давай, закурим. Так они сидели молча, курили и пили кофе, пока сквозь щели ставни не забрезжил сероватый свет. Они дружно встали и пошли одеваться.
Весь сад был усыпан огромными градинами. На клумбы было жалко смотреть. А оранжереи… Действительно, там все оказалось не так страшно. Разбилось всего одно стекло и как раз в «пальмовой», да так удачно, что осколки стекла рухнули на то самое место, где еще на прошлой неделе сидели каламондин и лимон. Их тогда купил хозяин кафе аэродрома из соседней деревеньки. У них там шла подготовка к новому сезону, они благоустраивали территорию вокруг офиса и кафе, он так и сказал, с нескрываемым интересом поглядывая на Виолетту, попозже заеду и возьму для стены вот этот бугенвилль, а летом – прокачу вас на «ласточке» бесплатно. Памела тогда
