рука об руку, имея лишь одну цель – победу над врагом.
Политическая пропаганда преследует двоякую цель – поднятие настроения среди собственного населения путем хотя бы раздутия своих успехов и преувеличения неудач противника и понижение духа своего противника непосредственным воздействием или же через нейтральные страны. Эта двоякая задача политической пропаганды видна из организации ее в Великую войну в Англии. Стоявший во главе всей политической пропаганды союзников лорд Бивербрук имел трех помощников. Одного для неприятельских стран – лорда Нордклифа, одного для нейтральных стран – лорда Розенмера и одного для пропаганды в собственной стране – лорда Киплинга («Мои военные воспоминания. 1914–1918 гг.». Эрих Людендорф, с. 356). Методы политической пропаганды должны быть чрезвычайно деликатны, дабы лозунги ее не били в глаза своей резкостью, а как бы носились в воздухе, незаметно создавая настроение масс, т. е. народное движение. Конечно, такая тонкая работа по плечу лишь недюжинным натурам, которые за плату или в погоне за создаваемой им работодателями славой творят дело политической пропаганды, развращая народные массы.
Достаточно сказать, что граф Лев Толстой, как разрушитель существовавших до него религиозных и социальных устоев русского народа, затмил собой талантливого писателя и художника, творца «Войны и мира», «Анны Карениной» и др. Еще задолго до революции яд злостной политической пропаганды разливался по всей России благодаря работе таких талантливых артистов, как Орленев, создавший тип безвольного царя Феодора Иоанновича в бывшей до конца 90-х годов под запрещением трагедии гр. Алексея Толстого того же имени; талантливого артиста Шаляпина с его романсами «Как король шел на войну», «Блоха» и пр., художественным исполнением коих нельзя было не увлекаться. А в воздухе между тем как бы сама собой носилась параллель между царем Феодором Иоанновичем и императором Николаем II; проводилась резкая грань между положением на войне царя и обыкновенного смертного и пр. А кто из нас не увлекался точно по щучьему велению идеализацией «Дна» Максима Горького и вообще отбросов человечества, песнями каторжан, сделавшимися излюбленными номерами наших увеселений! Все это делалось как-то само собой, и не было никакой возможности найти главных заправил этой систематически ведомой разрушительной работы, неустанно подрывавшей главные устои, на которых зиждилось государство российское. Взывать к печати было бесполезно, ибо она-то и являлась главною цитаделью этих разрушителей.
Выбор объектов пропаганды представляет собой тоже немало затруднений, так как, желая разрушить моральные устои страны, надо принимать во внимание и психологию народа. В этом отношении работа английской пропаганды заслуживает большой похвалы. Желая надломить боевую мощь Германии, английская пропаганда никоим образом не решается развенчивать ее народного героя фельдмаршала Гинденбурга, а все свои стрелы направляет на бывшего в тени фактического генералиссимуса
