как ты нашёл этот секретный проход? – спросил я Сарфата.
– Сэкрет, брат, хе-хе. Хароший ассасин сваи сэкреты не раскривает.
– Секретчик, блин…
– Да ладна. Я видэл это, ещё кагда тэбя из этай тюрмы вытаскевал.
Не успел я отряхнуться от пыли и паутины подземелья, как на меня набросилась непонятно откуда выскочившая Мила. Она крепко-крепко сжала меня в своих объятиях.
– Ты… Сволочь! Ты куда пропал? Не писал ничего, не отвечал! – ругала она меня, продолжая обнимать.
– Да вот за хлебом вышел и заблудился, – попытался я пошутить, но мою шутку оценил только Сарфат. Плохое чувство юмора у женщин.
Мы уже направились к выходу, Мила расстреливала меня вопросами, на которые я не успевал отвечать. Но перед выходом я задержался – хотелось кое-кого навестить.
Я прошёлся по коридорам, пока не нашел своего старика Мората. Надо же… он, по-моему, был единственным обитателем этой темницы.
Тот удивился, увидев меня, ещё и в окружении Милы и пары стражников, что сопровождали нас.
– Сидишь? Не удался твой побег? – немного позлорадствовал я.
Но он это заслужил. В прошлый раз он отказался освобождать меня и бежать вместе. А ещё не верил, что я невиновен в убийстве князя.
– Так ты правду сказал? Ты не убивал Игоря? Извини тогда, был не прав… – опустил он голову.
– За что он сидит? – спросил я Милу.
Та переадресовала ответ стражнику. Он достал лист бумаги и быстро ответил:
– Кража выпивки из трактира, взлом княжеского хранилища и… кража продовольствия.
– Кража продовольствия? Из хранилища? – удивился я. – Разве в хранилище не артефакты и деньги хранятся?
– Они тоже, – ответила Мила. – Но ещё запас еды, которая может долго не портиться. Как раз на случай осады или голодовки.
– И ты вместо того, чтоб украсть денег или артефактов, украл еду? – спросил я пленника.
– Есть хотелось, – пожал тот плечами. – А большего мне не нужно.
– И пить, видимо, тоже…
– Есть такая проблемка, – опустил взгляд старик.
– Сможешь ещё раз взломать хранилище? – спросил я напрямую.
– Не хотелось бы. Меня тогда точно до конца жизни закроют.
– А если тебе подарят за это свободу? При условии, что больше не станешь этого делать.
– Ну-у… Я попробую, конечно. Но пока я тут сидел, мои руки совсем перестали меня слушаться. Трясучка, будь она неладна.
– Выпустите его, – приказал я.
Мила странно на меня посмотрела, но возражать не стала.
– Делайте, – подтвердила она мой приказ.
Старика выпустили из камеры, и мы вместе направились к выходу. Тогда-то я и встретился с тем жирным надзирателем, что издевался надо мной,
