был готов к бою и ждал меня.
Взяв в руку уже хорошо знакомый и любимый член, провела языком от основания до головки, смело заглатывая её в рот. Всё так, как учила Аделаида, и так, как любил Адан. Ему нравилось смотреть на меня в этот момент, возбуждаясь ещё больше. А я кайфовала от его стонов и затуманенного взгляда. Но в этот раз он не дал довести мои оральные ласки до конца, быстро поднял и усадил на стол. С рычанием ворвался в мою пульсирующую плоть, выбивая воздух из лёгких вместе со стоном.
– Да, Адан…
– Держись, дорогая. Это только первая поверхность, на которой я хочу сегодня трахнуть тебя.
То ли он специально старался перед долгой разлукой, то ли что-то предчувствовал, но в эту ночь мой парень был неутомим. После кухонного стола был душ, где он прижал меня к холодной стене грудью и снова довёл своим удивительным членом до взрыва. А дальше тумбочка в небольшой прихожей. Как она выдержала только? И кровать, в которой я проснулась одна утром. Адан ушёл на учёбу, не стал меня будить, за что тогда была ему очень благодарна. Ночной секс-марафон дал о себе знать. Каждая мышца в моём теле приятно стонала, как после интенсивной тренировки в спортзале, а промежность поднывала.
А вечером, с небольшим чемоданчиком в руке я прощалась с Аданом, клятвенно обещая держать его в курсе и часто думать о нём. И вот сейчас понимаю, по прошествии многих лет, что всё, что ни делается – всё к лучшему. Так я и думала, так и хотела. Но дальнейшие события развели нас с Аданом в разные стороны. Интересно, как он сейчас? Знаю только одно, и это точно: мы бы не смогли быть вместе. Не Адан был моим тем единственным…»
Женщина за столиком у окна отложила ручку в сторону, взяла бокал в руку и сделала глоток белого сухого вина, бросая задумчивый взгляд на проходящих мимо парочек.
«Адан, Адан… Как хорошо всё сложилось».
– Извините, – внезапное появление официанта отвлекло от воспоминаний, – сеньор за дальним столиком желает угостить вас бутылкой прекрасного белого вина.
Молодой человек в униформе, перчатках и с приветливой улыбкой повернул бутылку так, чтобы Антонии было прекрасно видно название и год урожая. А значит, и предположительную цену данного напитка. Женщина улыбнулась, перевела взгляд на тот столик, куда головой указал официант, и, поняв, что грузный, в преклонном возрасте мужчина её совсем не привлекает даже для общения, вежливо отказалась от презента.
– Я вас понял, приятного вечера.
Официант удалился, а Антония вернулась к своим воспоминаниям, затылком чувствуя тяжёлый мужской взгляд.
«На следующий день я летела в больницу к единственной женщине, которую любила всей душой и сердцем – к своей маме. В палате она лежала одна и, как позже поняла, уход и место оплатила сеньора Бенитес.
Мама была очень слаба, и проведённая недавно операция могла только продлить ей жизнь. Врачи ничем не могли помочь, кроме присмотра и поддержания жизни ещё на какое-то время. Не передать моё состояние, когда полная картина предстала перед глазами.
