же зажала рот обеими ладонями:
– Господи, ты живой. Я бы умерла, если бы ты…
– С трудом верится, – хмыкнул Денис, оглядываясь в поисках бутылки воды.
– Правда! – Лера подалась вперёд и обхватила его лицо ладонями.
Они оба замерли, глядя друг на друга. Ярко-голубые глаза и тёмно-синие с золотистым пятнышком. Ресницы Леры дрожали, слипшиеся от слёз в тонкие иголочки. Морок свёл брови и сжал челюсти, насколько позволяли пленённые анестезией мышцы. Наконец Пики не выдержала и, прикрыв глаза, прижалась ко лбу Дениса своим.
– Ты простишь меня?..
– Снова? – он шумно втянул носом воздух и почувствовал мягкий запах кожи Леры.
– Мне очень нужно…
– И на что ты готова ради этого?
– Страшно признаться… Но уже на всё.
Морок запустил свободную от проводов руку в волосы Леры и, слегка прижав, поймал её нижнюю губу своими сухими губами. Просто прикоснулся, убеждая себя, что это точно она, а не галлюцинация. Пики не отстранилась. Наоборот, струна нервозности в ней словно лопнула, заставив расслабить мышцы.
– Денис.
– Заткнись.
Но Лера упрямо качнула головой:
– Мне страшно.
Морок ещё плотнее сжал её губу, но потом смирился и уточнил:
– Страшно?
– И неловко. Если мы сделаем этот шаг. Дороги назад не будет…
– Если ты переживаешь из-за этого…
Пики отстранилась и, усевшись на колени, нервно сцепила пальцы:
– А мы не выглядим, как отчаявшиеся воскресить себя идиоты? После всего пережитого. Сошлись на старости лет, чтобы просто не шататься в одиночестве каждому у себя дома?..
Уголки рта Морока раздражённо дёрнулись:
– А тебе не всё ли равно, как мы выглядим? И кто там что о нас подумает. Я прошёл такой блядский жизненный путь, что первый, кто решит прокомментировать моё решение, лишится зубов.
– Да, наверное… – Лера смущённо закусила губу и попыталась улыбнуться.
– И причём тут старость? Ты на себя в зеркало давно смотрела?
– Мне кажется, я за эти сутки постарела лет на десять.
– Отоспишься и помолодеешь обратно, – Морок протянул ей свою большую сильную ладонь. – Ну так что?
Лера положила его руку себе на колени и, всматриваясь в линии судьбы, легко вела по ним ногтем, не решаясь ответить и поднять взгляд на Дениса. Разум подсказывал, что пора отпустить привычные болезненные эмоции и снять броню, но мысль о том, что она посмеет подпустить к себе другого мужчину, предав память Сокола, нестерпимо жгла затылок.
Морок скользил взглядом по Лере и усиленно гасил внутреннее раздражение, понимая, что нельзя до бесконечности давить на уже почти и так сломленную женщину. Он не хотел заводить разговор о прошлом, но всё к этому и шло.
– Я не питаю никаких иллюзий, Лера.
