в один из тех редких вечеров в офицерском клубе, когда Кирилл напивался, служивый пищеблока, игравший роль бармена, нашептал историю Степанова. Мол, до всего этого он был начальником колонии общего режима. Имел семью, сына, хоть и не гнушался ходить налево сразу с несколькими женщинами сослуживцами. Жена знала, терпела, делала вид, что ничего не замечает. Но однажды просто не выдержала и повесилась на балконе. Он с трехлетним сыном один остался. Сдал его своим родителям на воспитание и от прав родительских отказался. С тех пор считает всех женщин существами второго сорта, которые не способны уважать мужчин, и могут бросить их с ребенком.
Вот уж, кто точно в этой военной части – да и на всей Земле – был на своем месте, так это Степанов.
Но вот за что Степанов так не любил Андреева, оставалось для последнего загадкой. Хотя, пожалуй, для них обоих. Вряд ли новый начальник тюрьмы задумывался об этом. Как не задумывался о том, почему жена предпочла уйти из жизни, чем жить с ним. Почему его не уважают в части. Почему кровь и смрад гнилой подлости, никогда не смоется с его рук и его души.
Глава 18. Фокус внимания
Когда активная фаза их экспансии была приведена в исполнение, Они раскрыли почти все карты тем, кто возглавлял ее среди людей. Мы должны были знать схему, чтобы ее реализовывать, чтобы понимать значение каждого своего шага. Им известно, что чем меньше непонимания, тем меньше вопросов, тем меньше сомнений и далеких от истины предположений.
Но вот чего Они нам никогда не говорили, так это истинную причину ставить те самые прививки. Это никогда не было антивирусным средством. Помимо генных маркеров для отслеживания людей, компоненты вещества, корректировали неврологические процессы, стимулировали легкие мутации. Прививки адаптировали наши поведенческие паттерны и реакции. Делали нас чуть более покладистыми, чуть менее восприимчивыми к чужой боли, чуть доверчивее и спокойнее. Коррекция была легкой, незаметной. Она прекрасно вписывалась в обычное поведение любой личности, не выдавая того, что в ней что-то поменялось.
Тех, кто потенциально мог стать бунтарем, убивал сам вирус, вернее, его дополнения, созданные Ими и настроенные на особые психологические механизмы человека. После него, итак, остались самые ведомые и слабые. Но прививка давала чуть больше гарантий от активных бунтов. Это все равно, что нам вживили бы контрольный чип, и через него отдавали прямые команды. Только команды эти, были очень тонко настроены. Они лишь сфокусировали наше внимание на том, что выгодно Им. Врачей – на успешной имплантации гибридных клеток в лоно женщин, на заботе о здоровье потомства, на положительной статистике рождаемости. Военных, в зависимости от их профиля, на успехе операций, на высоких показателях отлова, на комфорте жизни на базах и здоровье их семей. Все, абсолютно все, видели, во что они превратили свой мир, но мало кто это замечал. Об этом говорили, но не вслушивались в собственные слова.
Вероятно, наши лидеры, которые положили десятилетия на строительство
