помнишь. Я тоже не помню, значит, это нормально. Не напрягайся.
– Тридцатое сегодня! – выкрикнул парень. – Точно, тридцатое! Сегодня я должен развезти товар по алтайским точкам, а завтра вернуться в Город на свадьбу к Лелику!
Сказано все это было с таким темпераментом, словно от этого зависела его жизнь. Напряженное лицо, казалось, вот-вот лопнет от натуги. Оставалось только нравоучительно поднять перст и молвить:
– «Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело – одежды?»
Если уж его собственному удивлению не было предела («Откуда, черт возьми, я это откопал?»), то парня он просто ошеломил.
– Ты это к чему?
– К тому, земляк, что мне не помешало бы переодеться. Не появляться же мне в Городе в окровавленных одеждах, правильно? Здесь нет поблизости какого-нибудь магазинчика?
– А, вон ты о чем! Да, одежду свою ты можешь смело выкидывать. А кашемира не жалко?
В ответ последовала короткая усмешка, вслед за которой он поднял с травы пиджак, вынул бумажник, обстучал на всякий случай карманы и, ничего больше в них не обнаружив, бросил тряпье в воду.
– Нет вещи – нет и проблемы, что с ней делать… Так как насчет магазинчика?
– Не нужен магазинчик, – отозвался парень. – Я везу на Алтай товар, и у меня для тебя кое-что найдется.
Он вынул из салона одну из коробок, поставил ее на капот и, достав из кармана выкидной нож, срезал скотч.
– Что у тебя там?
– У меня тут много чего. Джинсы. «Кэлвин Кляйн», «Ливайс», «Версаче». Спортивные костюмы – чистый «Адидас», никакого Китая.
Достав из коробки спортивный костюм в шуршащем пакете, парень кинул его на капот.
– Сорок восьмой размер. Как раз на тебя.
Переодевание заняло пару минут. На курточке радовало наличие капюшона, а на штанах – завязок, без которых ТТ не хотел держаться на поясе и проваливался в штанину.
Пара упражнений для проверки гибкости ноющего тела.
– И что я тебе должен за это удовольствие? Или это уже вошло в стоимость услуг?
– Вошло. Можешь считать это подарком от фирмы. Триста баксов, и мы квиты.
Он со вздохом раскрыл бумажник, достал три стодолларовые купюры и засунул их парню в карман кожаного плаща. Мимоходом выудил оттуда часы и надел их.
– Не могу без тиканья. Оно меня успокаивает… Все, можно ехать, земляк, что ты рот раскрыл?
Пока ехали, разговорились. Парня звали Геннадием, и, чтобы избавиться от лишних вопросов, он назвался точно так же и в доказательство продемонстрировал водительские права. Водитель, мельком видевший у него кучу документов, улыбнулся, покачав головой:
– Можешь не показывать. Мне абсолютно все равно, кто ты есть.
– И то верно, – отозвался он. – Главное, что я оказался кредитоспособен, правильно?
– Вот именно…
