свел пальцы, защемив мой клитор, и начал потирать и потягивать пульсирующий бугорок, вверх-вниз, вверх-вниз. При каждом нисходящем движении третий его палец погружался в мой зад, рассыпая по разогревающейся плоти жгучие искры.
– Ты и представить не можешь, сколько усилий мне требуется, чтобы подарить тебе эти ощущения, – мурлыкал он в мое ухо, ускоряя темп, ведя меня к сладкому финалу. – Понимаешь, любовь моя, твое тело больше не вырабатывает смазку. Да, ты способна чувствовать, но твои нервы изнашиваются все быстрее с каждым бесполезным вздохом, притупляя чувствительность. Но все же я здесь, прижимаю тебя к своей теплой груди, ласкаю тебя, приближая к вершине наслаждения. И что ты мне скажешь за это, а? – Я лишь застонала, дрожа под его прикосновениями, и тогда он сильнее ущипнул клитор и чаще забарабанил пальцем по жаждущему отверстию. – Правильный ответ был бы: «Спасибо, хозяин».
Я так сильно стиснула зубы, что даже десны заныли, но все же кое-как выдавила слова:
– Спасибо, хозяин.
– Ну, мы еще попрактикуемся в этом. – Жаркое дыхание цеплялось за тонкие пряди у моего виска, горячая рука мяла мне грудь. – Так близко, что я чувствую, как дрожат твои мышцы. Ну что, твой хозяин делает тебе хорошо?
Я прошипела с десяток ругательств, наградила его двумя десятками бранных прозвищ, но излияния мои все же закончились хриплым «да».
Палец погрузился в меня еще глубже, наполняя узкий проход теплым давлением. Костяшки меж тем массировали мой клитор.
– И потому, что я делаю тебе так хорошо, ты скажешь…
Я покачивала тазом в ритме его движений, стремясь к разрядке. Ох, как уже близко!
– Спасибо, хозяин.
– Уже лучше, но недостаточно хорошо, чтобы заслужить удовольствие. – Руки его вдруг исчезли, не оставив ничего, кроме ледяной боли, вырвавшей из моих губ короткий вскрик. – Да, это отличное наказание. Только посмей тронуть себя, и я лишу тебя рук.
Разочарование смешалось в моей душе с яростью.
Проклятый дьявол с этими его играми!
Пытаясь сохранять невозмутимое выражение лица, насколько это возможно, не выдавая ни стоном, ни вздохом своего смятения, я заявила:
– Да, отличное, но довольно предсказуемое. Или ты думаешь, что я хоть секунду ожидала, что ты доведешь меня до оргазма? Ты играешь со мной. Не заблуждайся ни на мгновенье, что я этого не понимаю.
– Ну вот, в очередной раз я попадаю в затруднительное положение, когда дело касается моей жены и ее наказания. Каким же чудовищно сложным оказался этот обычай смертных… Брак. – Одним быстрым движением Енош спихнул меня со своих колен, но только для того, чтобы уложить меня на них, как девчонку, порвавшую новое платье. – Его рука задрала подол хлопковой сорочки; пальцы впились в мои отощавшие ягодицы. – А как насчет этого? По шлепку за каждый день, когда меня резали, жгли и распарывали в тех местах, о которых не стоит упоминать? Годится?
Дрожь неуверенности встряхнула мое тело, гоня по коже мурашки, над которыми мой
