унитазом – с превеликим удовольствием; и потом, уже не спеша, прошёл в дальнюю каморку.
После её беглого осмотра он крикнул:
– Дашуля, глянь: что там во второй комнатке в твоей кабинке?
– Тут навелху… тлуба, из стены толчит… лычаг, а лядом… колёсико, – раздался её звонкий голосок.
– Ну и здесь – то же самое. Не зря же на всех дверях кабинок все иероглифы одинаковые. Иди сюда: зачем нам перекрикиваться, если все кабинки идентичные. – Даша быстро прибежала, и Рома продолжил, уже не напрягая голос: – Труба наверху – это душ; рычаг – это смеситель, а колёсиком можно регулировать высоту этой трубы с разбрызгивателем. Вот сейчас душ выставлен так низко, что мне, чтоб помыться, пришлось бы сгибаться в три погибели или стоять на коленях.
Он снял со стенного крючка ковшик, повернул смеситель вправо, набрал в ковш воды – от неё шёл пар, и она была розоватого цвета; потом, повернув ручку смесителя влево, набрал холодной воды. Та тоже была с розовым оттенком и от неё пахло каким-то моющим средством.
Рома огласил свой решение:
– Эту воду нельзя пить ни в коем случае, а унитазную – тем более! Но если имеется вода техническая и вода для мытья, то где-то должна быть и вода питьевая. Пойдём искать дальше!
Они зашли в следующее помещение. Это был какой-то склад. Здесь на трёх стеллажах хранилось огромное множество прозрачных контейнеров с откидными крышками на шарнирах. Все они были заполнены какими-то сыпучими материалами: в одном – красные «горошины», в другом – оранжевые колечки, в третьем – жёлтые чешуйки, в других – зелёные звёздочки, голубые трубочки, синие кубики, фиолетовые ромбики. На всех контейнерах имелись чёткие надписи на незнакомом языке.
Паренёк, выбирая наугад, открывал некоторые из контейнеров и осторожно нюхал. Эта странная крупа ничем не пахла. Он пожал плечами и сказал:
– Жаль, что здесь телефон не ловит Интернет. Я бы сфоткал этикетки и запросил перевод. А так – это может быть всё что угодно: и пищевые полуфабрикаты, и оконная замазка, и клей-момент, и моющее средство, и отрава для тараканов. Поэтому мы однозначно эти крупы есть не будем.
Даша с ним согласилась:
– Да, Лома. Я… не люблю талаканов.
Они вышли из склада сыпучей продукции и зашли в соседнее помещение. Посредине просторной комнаты стоял круглый стол с короткими ножками, а вокруг него – семь низеньких пуфиков.
Рома усмехнулся:
– Такое ощущение, что здесь обитали малыши младшей группы из детского сада, или гномы. И очевидно, что это была их столовая.
Вдоль стены стояли шкафы из блестящего металла. Рома стал открывать их один за другим. Первый шкаф оказался холодильником; и он был абсолютно пуст. Из остальных – при открытии двери – веяло стужей: это были морозильные камеры. Их полочки были заложены брикетами, запакованными в прозрачную плёнку или пластик. Каждая упаковка сопровождалась
