площадку, от которой в разные стороны отходили две дороги: одна вела на север, другая – на юг. И пандус, и дороги имели покрытие ярко-синей расцветки с бурыми тонкими прожилками.
– Ах, какие класивые дологи! Гладкие, шилокие! – с восхищением произнесла девочка.
– Не спорю, – отозвался брат. – Гладкие – это хорошо. А что широкие – это поважнее будет. На такой дороге легко разъедутся два автомобиля; и развернуться можно, не выезжая на обочину.
– И в какую столону мы поедем? – спросила Даша.
– Нам надо ехать в сторону посёлка – на север, – ответил Рома.
Он свернул налево и поехал по северной дороге – по склону горы, сплошь покрытому высокими ветвистыми деревьями. Кое-где деревья смыкались над дорогой своими густыми кронами, образуя живой зелёный тоннель.
Вскоре они подъехали к развилке: одна дорога уходила влево, другая – шла прямо, но со спуском. Рома остановил машину и поставил её на ручник.
Братец указал на монитор навигатора и произнес:
– Смотри. Мы выехали из горного проёма и двинулись по верхней дороге к распадку; сейчас мы – вот тут – на развилке. Цепь верхних дорог проложена на уровне горизонтали нижнего среза проёма и пола вместилища, где стоит башня. Здесь – на развилке – верхняя дорога уходит в распадок; она пробегает три километра по горе Левой, потом полкилометра – по вытянутому холму перевала; потом возвращается, но уже по горе Правой, и затем по ней поворачивает на север. – Рома покрутил выступающий шарик в углу дисплея. – Дальше она проходит по всей горной гряде на том же уровне, точно также огибая распадки. – Паренёк нажал на кнопку около шарика – изображение скачком вернулось снова к развилке. – А другая дорога, – продолжил он, – по пологому участку склона горы Левая спускается к устью Звонкого, а затем по левому берегу протоки Щучьей идёт вдоль горной гряды и поворачивает направо, к посёлку – напротив его верхнего района. И вот тут, на повороте, есть ещё дорога, которая ведёт налево, поднимается по склону Правой горы и соединяется с верхней дорогой. Итак, верхняя дорога нам не нужна. Поедем по нижней: она короче.
Они съехали к устью ручья. Рома присвистнул от удивления и остановил машину.
Ручей исчез; он словно испарился. Протока тоже пересохла, причём, очень давно: дно её русла успело зарасти травой, кустами, тополями и высокими кактусами. Не было и моста.
– Лома, а где лека? Где мост? – удивлённо спросила Даша.
– Даже ты заметила, – ответил брат. – Почему протоки нет, я ещё могу объяснить: очень сильно упал уровень воды в реке Бурная. Хотя такого отродясь не бывало.
– А где Булная? – поинтересовалась сестра.
– Так она протекает с другой стороны долины, вдоль вон тех дальних сопок, – Рома рукой указал на восток и продолжил: – А мост мог сгореть, он же деревянный. Но тогда осталась бы зола. И дорога подъездная
