раскрошиться, как яичная скорлупа в моих руках.
Буду умницей, пообещала я себе. Я буду умницей, и все пойдет как надо. Я готова стараться изо всех сил, чтобы все получилось. Изо всех сил…
Я спустилась вниз, полная решимости бороться за возможность обрести семью. Дом был маленьким, поэтому я быстро дошла до кухни, откуда доносились знакомые голоса. В нерешительности я встала на пороге и поняла, что не могу говорить.
Миллиганы сидели за обеденным столом в пижамах и стоптанных тапочках. Анна смеялась, обхватив ладонями дымящуюся чашку, а мистер Миллиган с сонной улыбкой на лице насыпал в керамическую миску хлопья. Между ними сидел Ригель.
Черные волосы бросились мне в глаза, и я часто заморгала, чтобы убедиться, что это мне не мерещится. Ригель что-то рассказывал, развалившись на стуле в расслабленной позе. Даже взлохмаченные, его волосы красиво обрамляли лицо. Миллиганы не сводили с него веселых глаз и снова рассмеялись, когда он выдал очередную остроту. Их журчащий смех долетал до меня словно эхо, как будто я раздвоилась и вторая я была сейчас где-то далеко отсюда.
– О, Ника! – воскликнула Анна. – Доброе утро!
Вместо ответа я почему-то пожала плечами. Миллиганы с любопытством смотрели на меня, и я вдруг подумала, что моя персона здесь лишняя, хотя сидеть между Миллиганами должна я, а не Ригель.
Теперь на меня смотрел и он. Я отчетливо видела его черные радужки. Мне показалось, что уголок рта парня дернулся в усмешке. Потом он склонил голову, миленько улыбнулся и произнес:
– Доброе утро, Ника!
По спине пробежали холодные мурашки. Я застыла на месте и не смогла ответить, чувствуя, что погружаюсь в ледяное оцепенение.
– Как спалось, Ника, хорошо? – мистер Миллиган выдвинул стул. – Садись завтракать!
– Мы тут потихоньку знакомимся поближе, – сказала Анна.
Я снова взглянула на Ригеля, этакого хорошего мальчика, который идеально смотрелся между супругами.
Взяв себя в руки, я села за стол напротив них. Мистер Миллиган налил Ригелю чаю, и тот улыбнулся ему так непринужденно, что я опять почувствовала себя за пределами семейного круга.
Я буду умницей. Миллиганы о чем-то переговаривались между собой. Я буду умницей, молнией пронеслось у меня в голове, буду умницей, клянусь…
– Ника, сегодня у вас первый день в новой школе, – ласково, как и всегда, сказала Анна, – ты, наверное, волнуешься?
Не без труда я попыталась загнать свои страхи в дальний угол сознания.
– Нет. – Кажется, у меня получилось немного расслабиться. – Я не волнуюсь, мне всегда нравилось ходить в школу.
Это правда, ведь школа давала возможность хотя бы ненадолго уйти из Склепа. Мы, приютские, вместе с обычными детьми шли по улице к школе, и я шагала, задрав голову к небу: глядя на облака, было легче обманывать себя, мол, я такая же, как все. Я мечтала сесть в самолет
