обычно компенсируется массой других позитивных моментов и тёплых воспоминаний.
Однако каждый раз утром 31 декабря, находясь вне дома, я по-прежнему с робкой надеждой начинаю чутко прислушиваться к себе на предмет появления того особенного, детского, взбудораженно-суетливого новогоднего настроения. И каждый раз к вечеру, уже садясь за праздничный стол, я вынужденно признаю тщетность своих попыток это настроение поймать. Видимо, только дома новогодний дух мы впитываем кожей прямо из морозного воздуха.
Утро в курортном городе выдалось солнечным, хотя, если верить прогнозу, нас ожидали сплошные проливные дожди аж на двое суток. Оставалось только порадоваться, что на этот раз нестабильная зимняя приморская погода обманула синоптиков в нашу пользу.
Севки в номере не было. За прошедшие два дня он полностью освоился на местности и теперь самостоятельно курсировал по территории отеля. Он наверняка уже позавтракал и плотно обосновался в одном из кресел лобби с телефоном и стаканом любимой колы.
Так и есть, чемодан открыт, Севкиного гаджета в нём нет.
Я написала сыну в мессенджер гневное текстовое сообщение и стала собираться на завтрак.
В лобби ощущалось необычное оживление. Прибыла весьма пёстрая и шумная группа новых гостей. В ожидании ключей от номеров они рассаживались на диванах и креслах и эмоционально общались между собой. Официанты сновали от гостя к гостю, предлагая кофе. Дети лавировали между ними, визжа, бегая, передвигая расставленные между диванами разноцветные мягкие пуфики. Двое из них швырялись блестящими коробками, изображавшими до этого момента подарки под установленной в центре холла новогодней ёлкой. А один мальчик даже выудил откуда-то серебристого пластикового оленя размером почти с него самого и принялся скакать на нём, периодически издавая боевой клич.
– Это монгольская группа, – с приветливой улыбкой встречая меня у входа в галерею перед рестораном, пояснил менеджер Ахмед. – У них всегда очень шумная ребятня. Что вы хотите – дети степей! Но не волнуйтесь, мадам Луба, они обычно шумят только днём. Скорее всего, монгольские гости даже на праздничный ужин придут без детей. Режим!
Последнее слово Ахмед произнёс с видимым уважением, и я мигом отбросила прокравшуюся было мысль, а скорее даже невнятное подозрение о прозвучавших в начале его речи лёгких националистических нотках.
– Режим – это очень похвально, – поспешила я присоединиться к одобрению такого подхода к воспитанию. И ещё раз, прежде чем пройти в ресторан, попыталась глазами найти собственного ребёнка, которого лично я к режиму приучаю девятый год без видимого успеха.
Севку я не приметила. Зато перед моими глазами возник какой-то разноцветный и местами блестящий контейнер высотой примерно в человеческий рост, как раз в ту минуту протискивавшийся снаружи в центральный вход отеля. Вслед за контейнером в холл, отдуваясь, вплыл толкавший его отельный служащий. За ним появилась бледная длинноволосая
