я не ошибаюсь, занимается хозяйством…
Остзейское происхождение ясно слышалось в говоре нового гостя.
– Каким образом вы изволили пожаловать? – спросил, не оставляя своего дела, хозяин. В голосе его слышалась досада: заметно было, что визит этот не доставляет ему никакого удовольствия.
– Странное приветствие, господин Перлович! Несмотря на наше недавнее знакомство, вы, кажется, предубеждены против меня?
– Нисколько, но…
– Нет, нет, пожалуйста! Я все понимаю… – гость уставился на Перловича своими большими оловянными глазами. – Это видно по всему. Вот, например, даже по тому, что вы убираете это вино, не спросив меня: приятно ли это моему пересохшему от этой дьявольской жары горлу.
В голове Перловича в эту минуту перебирались способы отделаться от этого гостя, он никак не мог остановиться на удобнейшем.
– Если вам угодно, господин Блюменштант, – начал хозяин, – то…
– Не думаете ли вы, что я нуждаюсь в вашем вине?!
Горбатый нос гостя побагровел, из-под седых усов пахнуло спиртом.
– Вы ошибаетесь!
– Но, позвольте же, однако…
– Дайте мне высказать.
Блюменштант тяжело опустился на ступени террасы.
– Я к вам пришел, – начал он, роясь во фруктах, – с тем, чтобы предложить вам весьма выгодную, для вас, конечно, сделку.
Перлович начал заинтересовываться.
– Я долго обдумывал это, прежде чем решился, – продолжал Блюменштант, – и вот результаты моих размышлений. К черту служба!.. Там меня оценить не умели. Надо подумать о себе, о своей, так сказать, личной выгоде и, понятно, о выгоде общества, ибо, я в этом убежден, из совокупности индивидуальных выгод составляется выгода коллективная… Вы меня понимаете?..
Он положил в стакан кусок льду и долил его до краев красным вином.
– Но это все общие места, мы теперь перейдем к частным явлениям… Я, лично я, капитан Блюменштант, желаю заняться частным, полезным для себя и для других делом.
– Это все прекрасно, – перебил Перлович, – но что ж тут может касаться до меня?
– До вас?! Все, то есть не то, чтобы все, но, но моему разумению, как раз половина.
Перлович недоумевал.
– Я поясню мою мысль… Соединим наши усилия. У вас – капитал, у меня – голова, руки, – он сжал кулаки и поднес их к самому лицу хозяина, тот невольно отшатнулся, – и необъятый запас житейской опытности.
Багровое лицо капитана разгорелось еще более, он торжественно выпил свой стакан и снова долил его до краев.
Перлович не ожидал этого предложения.
– Позвольте вас просить, почтенный капитан, подождать меня несколько минут.
– Пожалуйста, не стесняйтесь, велите только подать еще немного льду.
Перлович исчез.
Прошло минуть пять – его еще не было, прошло четверть часа – Блюменштант
