Высочество ослепило яркое солнце, оглушил страшный шум, который издавали железные коляски на колесах. Все вокруг грохотало, трещало, мычало, мяукало и лаяло, щебетало и блеяло. Короче, совсем не так чудесно, как рассказывал ему друг Феликс…
Рядом с Дунь-Дунем, чуть не отдавив ему ноги своими копытами, прошагала огромная грустная лошадь.
– Ого, какая здоровенная! А Феликс говорил, что я самый большой.
Лошадь вздыхала и жаловалась сама себе на жизнь. Что стала она старой и ей уже трудно стоять на ногах целый день. Что одна нога у нее хромая и короче других, и ей из-за этого трудно ходить.
– Всю жизнь я работала как ломовая лошадь. А теперь меня и пожалеть-то некому.
– Такая старая, да еще и хромая! – сказал Дунь-Дунь презрительно. – Чего тебя жалеть-то!
– А? Что? – спросила лошадь, которая еще и плохо слышала.
– Да кому ты теперь нужна такая! – крикнул ей Дунь-Дунь и побежал по улице. Мимо него проезжали машины, от которых противно пахло бензином, шагали чьи-то ноги, крутились колеса со спицами, и надо было успеть от всего этого увернуться. Совсем рядом с ним пробежала компания бродячих псов, и он ненароком услышал их разговор.
– Эх, тяжело быть бродячей собакой, третий день не удается хоть что-нибудь съесть. Аж животы подвело! Что за жизнь собачья!
– До чего неприятные создания, – подумал Дунь-Дунь. – Нечесаные, неопрятные. Надо от них держаться подальше.
Взял и крикнул им вслед:
– Оборванцы! – и скорее побежал дальше.
Добежав до конца улицы, он увидел, как в огромной луже барахтается грязная свинья необъятных размеров. Она пыталась встать на ноги, но не могла и только причитала сквозь слезы:
– Глаза мне залепило грязью, и я ничегошеньки не вижу.
На ней был ошейник с поводком, и сразу было видно, что это не простая свинья, а дрессированная.
– Чего ты тут разлеглась? – спросил Дунь-Дунь.
– А ты кто? – спросила свинья.
– Я – принц Дунь-Дунь, сын императора всех хвостатых!
– Видишь ли, малыш. Я уже давно здесь лежу. Я потерялась и никак не найду дороги назад. Когда-то я была такой розовенькой, такой чистенькой, красивой и резвой, выступала в цирке с моим хозяином. Это был лучший номер на арене. Но цветы и аплодисменты вскружили мне голову. Я решила, что все это только благодаря моим талантам и что мой хозяин мне больше не нужен. И вот однажды я ушла от него, даже не попрощавшись, в поисках еще более красивой жизни.
Свинья тяжело вздохнула:
– Как видишь, я поступила по-свински и жестоко наказана за это. Теперь я совсем опустилась и погрязла в этой луже. Да еще глаза залепило. Никогда мне не выбраться отсюда. Как я была глупа и слепа, и как я теперь раскаиваюсь! А ведь хозяин меня так любил.
– Фи, какая противная! Грязная, неблагодарная, – подумал Дунь-Дунь. И, пробегая мимо, прокричал:
– Так тебе и надо! Не надо было быть такой свиньей!
