судов… 2. К рассуждению и сочинению в силу сего указа призвать вице-адмирала Спиридова и контр-адмирала Сенявина, ибо первый в нужных местах сам был, а второму действовать…»
Род Сенявиных на Российском флоте известен давно. Родоначальник его – Наум Сенявин – одержал победу в Эландском сражении 1719 года и числился в лучших капитанах у Петра. Обращаясь к нему, государь любил приговаривать: «Дерзай, чадо!»
Пришло время, и ступил на корабельную палубу сын – Алексей Наумович. За пятьдесят два года, отпущенных жизнью, многое довелось повидать и испытать младшему Сенявину. Еще в мичманском чине совершает он свое дальнее плавание из Архангельска в Кронштадт. В турецкую войну 1735–1739 годов состоит адъютантом при отце на Днепровской флотилии; через три года снова воюет, на этот раз со шведами. В войну Семилетнюю, уже в чине капитана 2-го ранга, успешно командует кораблем «Александр Невский». Выказывает отменную храбрость при штурме прусской крепости Кольберг и, несмотря на сильную контузию, не покидает шканцев. В победной реляции его подвиг отмечен особо: «…Прошел под жесточайшим огнем противника вдоль крепостных укреплений, подавляя метким огнем своих пушек одну прусскую батарею за другой».
Вследствие контузии Сенявин вынужден на несколько лет покинуть капитанский мостик. Еще не закончив лечение, он вновь возвращается на службу, сперва генерал-казначеем, а затем и эскадренным начальником.
И вот теперь новое назначение, да какое! Велик груз ответственности, велик спрос, но велика и честь быть первым флагманом зарождающегося южного флота России!
Пред отъездом на юг Сенявина приняла императрица Екатерина II.
– Ваша и Средиземного моря экспедиция есть детища мои, под сердцем лежащие, исход их благополучный вижу я во снах своих! – говорила она контр-адмиралу. – Таганрог и Азов, эти два драгоценных камня, должны получить достойную оправу – вашу флотилию, адмирал. Разумеете ли вы это?
– Разумею, государыня, только тесно мне будет средь берегов азовских!
– Придет время, – улыбнулась Екатерина, – и увидит российский флаг не только море Азовское, но Понт Эвксинский с Боспором! Я ж, как и все россияне, буду ждать от вас подвигов на морях южных! Ведь на нас вся Европа смотрит. Вот что вчера я из Франции получила от одного из своих друзей.
Екатерина неторопливо подошла к стоявшей на низком столике шкатулке и, открыв ее, достала письмо. Щуря близоруко глаза, зачитала по-французски: «Дай Бог, чтобы ваше величество успели завести на Черном море сильный флот. Вы, конечно, не удовольствуетесь продолжением оборонительной войны, и я весьма уверен, что Мустафа будет побит на суше и на море».
– Это пишет наш друг Вольтер, – проговорила она, положив письмо обратно в шкатулку, – мы все будем молиться за ваш успех!
– Не пощажу живота своего! – склонил голову Сенявин и, печатая шаг, покинул залу.
Глава российской Адмиралтейств-коллегии граф Иван Чернышев напутствовал командующего
