аномальных зон? – переспросил Снайпер. – Никогда про такой не слышал. Похоже, теперь настала пора тебе рассказать все подробно – и о себе, и о вашей зоне.
И Шухарт рассказал. Про то, как молодой и удачливый сталкер полюбил девушку, самую лучшую на свете. Как они поженились, как дочка у них родилась со странной, но милой шерсткой по всему телу. Тогда ради своей семьи сталкер завязал с опасной профессией, устроился лаборантом в тот же Институт, называвшийся тогда по-другому. Как однажды по его вине погиб хороший человек, и парень «сорвался», как срывается наркоман, однажды завязавший с дурью. Снова начались нелегальные походы в Зону, окончившиеся арестом и тюрьмой, вернувшись из которой сталкер вновь взялся за старое. И вновь отправил на смерть невинного человека, но теперь уже осознанно, пожертвовав чужой жизнью ради исполнения чужого желания…[6]
Снайпер покачал головой.
– Дармовое счастье для всех, надо же. Красиво, но нереально. Когда хорошо одному, кому-нибудь обязательно хреново – иначе как первый поймет, что ему хорошо, не сравнив себя со вторым? И как второй поймет, что его жизнь дерьмо, если не увидит счастья первого? Когда хорошо всем, значит, равновесие нарушено. Думаю, ничего хорошего из этого не получилось.
– Правильно думаешь, – горько усмехнулся Рэд. – Всем в Хармонте стало хорошо, все стали богатыми и счастливыми, но продолжалось это недолго. Город оцепили войска, я потерял семью и уехал на другой конец света искать там свое личное счастье – панацею, которая излечит тех, кто для меня дороже жизни. Дальше ты знаешь.
Снайпер кивнул.
– Ну да, помнится, хабара ты взял в украинской Зоне по-богатому. И, поскольку сейчас здесь, а не в тюрьме, сумел провезти через границу.
– А что толку? – пожал плечами Шухарт, подбрасывая в костер новую порцию топлива – благо дощечек от разбитых ящиков возле фургона валялось предостаточно. – В Институт не пробраться. Думаю, сейчас там после моего визита тройная охрана. Теперь вся надежда на Золотой Шар. Может, услышит он мое желание и вернет все обратно. Или я все-таки как-то проберусь в Институт и вылечу своих.
Снайпер покачал головой.
– Судя по твоему рассказу, вряд ли в данном случае поможет тебе этот круглый джинн без бутылки. Да и как-то не верится мне, что «синяя панацея» сможет излечить от мутации.
– Ты умеешь подбодрить, – сказал Шухарт. – Спасибо. Только больше у меня вариантов нет. А делать что-то надо. Своих я не брошу.
– Это правильно, – кивнул Снайпер. – Родных надо выручать. Но если тебя пристрелят, помочь им будет некому.
– Понимаю, – вздохнул Рэд.
Тьма сгущалась быстро, как это всегда бывает в Зоне. Серый вечер только что висел в воздухе, словно унылый занавес, и вдруг – на тебе. Темень, хоть глаз коли. Чернильная, вязкая, будто смола, только что к телу не липнет. Лишь пламя костра не давало ей опуститься на головы сталкеров, задушить в своих влажных
Подробно об этих событиях можно прочитать в знаменитом романе Аркадия и Бориса Стругацких «Пикник на обочине».
