к моменту разговора должно быть уже подготовленным. Соответственно.
– Я не… Не по… – Андрей скривился от боли и застонал.
– Охолонь. Не торопи любовь, паскуда. Ты вначале отслушай что скажу. Чавкалку прожуй. Мычать будешь, когда разрешу. Втупил?!
Андрей промолчал, раскачиваясь из стороны в сторону и собирая себя в единое целое, не в силах повернуть голову в сторону говорившего.
– А мычать будешь, только когда мозгами подраскинешь.
Лысый наконец прошёл мимо сидящего скукоженного Андрея и подойдя к окну, отстранил мешавшую сорванную занавеску в желании высмотреть что-то за окном. Андрей лишь успел отметить дорогущие тёмно-коричневые лакированные штиблеты, что-то итальянское и явно недоступное среднему обывателю. И конечно одеколон. Показательно-статусный, из новых коллекций, не иначе.
Слева, в коридоре, что-то шевельнулось. От боли он совсем забыл про жабу. Скромняга! Сидит и не вякает, вернее, не квакает.
Лысый развернулся и, несмотря на его тёмный силуэт на фоне солнечного обесстеклённого окна, Андрей его узнал.
– Мммм.. Эмм… Не… – то ли челюсть всё же была сломана, то ли кровоизлияние в мозг. Может, и ещё что-то повеселее, но Андрей не смог вымолвить ни слова. Язык и челюсти не слушались, издаваемые им звуки были гортанные и чужие. А конец задуманной фразы терялся в зыбком тумане головной боли. Трындец! Если и выживу, то под баян мне уже не плясать! Кому этим обязан, теперь знаю, знать бы ещё – в связи с чем такой подарок судьбы!
Лысый склонил голову набок и прищурился. Затем показал рукой. Из коридора что-то жирно проплюхало и остановилось в метре левее. Точно, жаба. Большущая, с мопса, а то и крупнее будет. Всё как положено – буро-зелёные наросты, разлепленная в пол-головы пасть в нелепой ухмылке, пальцы с перепонками вразлёт. И глаза…! Не, глаза не жабьи! Умные жалостливые глаза. Такие, что смотреть в них не хотелось.
Лысый притворно осклабился. Андрей этого видеть не мог, разглядывая жабу, ощутив притворную любезность гостя на фоне сгущающейся угрозы.
– Твоих рук дело? – елейный голос заставил напрячься и втянуть голову в плечи. Началось!
– Ыгмн…. – вряд ли это переводилось на человеческий язык. Андрей почувствовал, что покрывается испариной.
– Знаю, что не твоих.
Лысый покачался на своих лакированных штиблетах с носка на пятку.
– А узнаёшь?!
Узнать, конечно, не узнал. Откуда?! В жабе, помимо неестественного взгляда, ничего человеческого не присутствовало. Однако всё говорило о том, что жаба – чей-то ментальный аватар. И по всему выходило, я должен был знать, чей. Из глубин памяти пришла догадка.
Андрей неуверенно кивнул.
Лысый натружено вздохнул.
Мол, ещё б ты, мудак, не узнал, нервы уже на пределе, еле сдерживаюсь, чтоб не грохнуть тебя, суку.
Если Андрей правильно догадался – перед ним пахан
