были в Кабуле. А так… город и окрестности были плоскими, без гор и холмов, улицы довольно широкими, строения в основном необычной архитектуры. Мелькали знакомые названия – он увидел логотип «Метро», крупной европейской продовольственной сети. Машин тоже было много, правила движения в основном соблюдали. Здания советской еще архитектуры перемежались с чисто европейскими, шикарными. Было видно, что в городе водились деньги – и немалые.
Тогда что тут не так?
Они проскочили мимо высотки с логотипом «Халлибертон»[10] – и свернули куда-то во дворы. Почти сразу же остановились – чек пойнт, мешки с песком, охрана. У охраны открыто автоматическое оружие.
Густаффсон не опустил стекло, а приоткрыл дверь: машина была бронирована, стекла не опускались.
– Один человек со мной.
– Ларс…
Алекс протянул пластиковую карточку. Теперь тут менеджер он – и важно правильно поставить работу с самого начала. Не важно, какие порядки установил тут его шведский друг, но он считал, что порядок должен быть один для всех, безо всяких исключений. А начинать наводить порядок надо с себя, и предъявлять карточку как рядовой работник – неплохое начало.
– Спасибо, сэр, – охранник прокатал карточку, – добро пожаловать…
Машины сразу свернули направо и остановились. Забор был высоким, не меньше десяти футов, бетонным и с системой контроля периметра, а кроме того, лишние взоры отсекало натянутое белое полотнище, трепетавшее от ветра. Что, все так серьезно?
Подозрения усилились, когда они прошли в холл. Здание раньше явно не было предназначено для размещения такого рода служб и не было рассчитано на такие меры безопасности. Весь холл был перекрыт кирпичной стеной, в ней было две двери. Одна, очевидно, открывалась только изнутри, а рядом с другой был терминал системы доступа. Доступ осуществлялся методом двойного контроля – карточка и отпечатки пальцев.
Они прошли внутрь. Здание было шикарнее, чем обычно выделяется для охранных служб: чаще всего им перепадает какое-нибудь здание с вынесенными рамами, казарма, в котором еще не осела пыль от перестрелки, а они уже закрывают окна, системщики тянут кабели и настраивают связь, стены закрывают толстой пленкой – и вот у вас появляется некое подобие уюта в раздолбанном нахрен войной мире. Здесь на стенах были обои, кабели не ветвились под ногами, не было следов от пуль и работали кондиционеры. Несмотря на то что это север, под солнцем было уже жарковато.
– Окна открывать нельзя… – прокомментировал швед, – налетят насекомые, потом не выведешь и покоя не будет.
– Что за насекомые?
– Увидишь. Нам сюда…
В приемной была ассистентка, довольно миленькая, русская на вид. Ларс прошествовал мимо, буркнув «кофе». Он был известным грубияном, но женщины его любили…
За дверью был обычный кабинет чиновника средней руки. С жалюзи, прикрывавшим бронированные стекла, кондиционером,
Многопрофильная компания. Строительство, нефтесервисные услуги, но главное – освоение американского бюджета. Директором «Халлибертон» одно время был Ричард Чейни.
