время придёт, его потуги усердные Мстислав Удатный, позволит ещё один гостиный двор в Новгороде построить, будущее надо из настоящего вершить.
Агнесса, женщина сорока четырёх лет от роду, родственница князя Мстислава, жена барона Теодора Гуттенберга, радушно Юрия встретила, письмо от Мстислава взяла, бегло прочитала, покосилась на медвежеподобного Евпатия и показала, где они жить будут: Юрий – на первом этаже огромного дома барона, в угловой задней его части, а пестун – в комнатке среди подсобных помещений. С обоза отцепили две подводы: одну – с вещами княжича и его пестуна, вторую – с подарками германским родственникам. Барон, когда увидел содержимое подарочной подводы, запрыгал на месте, хлопая в ладоши:
– О, майн готт! Русский медведь прислал даже мёд. А это что? Это слиток настоящего серебра с мой кулак! Да тут их несколько, и они с клеймом нашим, баварским! А это что? Мех? Горы меха!
Барон обхватил с восторгом длинными руками охапку соболиных и других выделанных шкурок и закричал по-германски:
– Весь руский лес теперь у меня дома живёт!
Агнесса подошла к Юрию и на сносном руском сказала:
– Пойдём, Юрий, я покажу вам ваши апартаменты. Потом поговорим об учёбе. Но начинать надо немедленно с изучения языков. Язык – это пропуск в жизнь. С этого дня я говорю с тобой только на германском, иначе ты не выучишь язык.
Барон уединился со старостой Золлингером в гостином зале, расспросил его с усердием и великим интересом о жизни на Руси, торговле, новостях последних. Затем распорядился накормить всех людей обозных и дружинных обедом сытным и спросил старосту о руских дружинниках.
Тот ответил:
– Хохгеборен (высокородный) господин Теодор, разговор с ними я имел. Хотели они тем же путём обратно идти, но убедил я их не делать этого: дорога по земле опасная, редко ведь так ходим. Князь Мстислав им советовал поступать по обстановке, главное – княжича до места доставить. Мы доставили. Как подарки новгородские, граф? Да, широка душа русича! Там всё большое: и леса, и озёра, и люди… Так вот, доведу их до Любека – есть там наши торговые подворья, в них до морской навигации и пробудут. Серебра у них нашего много, за себя заплатить есть чем. Купцы руские могут подолгу жить и беспошлинно торговать во многих северогерманских городах. Сам достопочтимый император Фридрих Барбаросса в специальной грамоте когда-то утвердил это право. В конце maius (мая) от Любека отчалим на наших судах до Новгорода с товаром, охрана у нас получается бесплатная.
Они засмеялись и чокнулись фужерами с ипокрасом (Hypocras) – вином, смешанным с сахаром и настоянным на пряностях. Барон, выпив хмельной напиток, сказал:
– Вы очень хитрый купец, Золлингер, в том ваша сила и барыш. И вы бесконечно смелый, я бы никогда не сделал и десятой части того, что делаете вы на чужбине, живя, по сути, у диких, варварских народов. Налейте мне ещё…
На другой
