страны, в которых нас ненавидит сто процентов населения. Но такой страны, как Россия, – нет. Эти люди не будут вас избивать или убивать, если вы не дадите им повода, но как только вы попробуете кого-то завербовать – жди беды. Скорее всего, это контрразведка начала с вами игру – здесь она очень сильна. Еще одно: вы должны понимать, что большинство населения здесь действительно поддерживает правительство, их устраивает, как они живут.
– Я это понимаю…
– Вы не дослушали. Девяносто процентов населения – против нас, но это не самое худшее. Худшие – те, кто за нас. Они могут быть милыми, они свободно говорят по-английски, жили и учились в Европе или в США, но упаси вас бог поверить им хоть немного. Это изощренные лжецы, и они всегда преследуют свой интерес. За время, пока я работаю здесь, мы три раза пытались организовать нечто вроде студенческого сопротивления… не для того, чтобы устроить прямо сейчас массовые беспорядки, а как бы зародыш будущей демократизации страны. Все три попытки кончились катастрофой: во всех трех случаях деньги были израсходованы, но ничего не сделано, а в двух случаях эти же местные демократы и либералы сдали наших людей ФСБ, в обоих случаях – чтобы не отчитываться по деньгам. Они внешне такие же, как мы, они говорят так, как мы, они читают то же, что и мы, они мечтают о том же, о чем и мы, но за этим фасадом скрываются совершенно испорченные и развращенные люди, которым нельзя доверить тряпку в Макдоналдсе, чтобы мыть пол, – они ее украдут. Они способны на все. Один из моих людей едва не загремел за решетку по обвинению в изнасиловании несовершеннолетней – и это подстроили не ФСБ, а местные оппозиционеры. Поэтому, если Госдеп послал вас ради контактов с местной либеральной оппозицией, имейте это в виду. Никаких денег, по крайней мере на первое время, и предельная осторожность в контактах.
– Сэр. Я прибыл сюда не ради этого.
– Как знаете, – раздраженно сказал Пасевич. – Мне приказано оказать вам содействие, так что вот вам мой номер телефона. Я его меняю каждые две недели, новый узнавайте у Джо. Выучите наизусть. И сделайте так, чтобы мне не пришлось вас вытаскивать из неприятностей. Я и так здесь заработал язву…
Джо ждал в кафетерии посольства с бутылкой озонированной воды. Вид у него был кислый.
– Поехали смотреть недвижимость?
– Поехали. Кстати, доллары поменять не хочешь?..
Комната оказалась… обычной комнатой, примерно такая была у него в Вашингтоне, когда он студентом подрабатывал у политических воротил, пытаясь с пользой провести время, поднакопить визиток и пробиться. Мебель, конечно, не из «Икеи», но неплохая, не такая, какую рисуют в фильмах про коммунизм. Жалюзи вместо штор, ковровое покрытие, натяжной потолок и энергоэффективные лампы. Собственница помещения – точнее, риелтор – приехала на собственном «Порше Кайенн» и постоянно с кем-то нервно переговаривалась по телефону. Складывалось такое впечатление, что ей все равно – сдаст она комнату или нет. Ни один американский риелтор так не работал.
Получив за два месяца вперед, она выдала расписку и откланялась.
Когда риелтор отправилась
