style="font-size:15px;"> – Боря, допьём, Юрка уйдет, а я всё подмету. Пацаны молодые резвились тут с девчонками. Не переживай, почищу всё! – уважительно отозвался Зайцев.
– Ну, с Новым годом! – Шарипов оглянулся, но шаг ускорил. – Побольше вам премий и огромную тринадцатую зарплату! Тогда и счастье будет солидное!
Байрам минут пять прогревал мотор «волги» и рванул в проход между домами, окатив половину большого двора, уютного от сладкого ночного воздуха, серым вонючим дымом. Бензин в Алма-Ату попадал в основном не очень хороший, хуже, чем в Москву. На пустой улице он поднял стрелку спидометра до ста и столбики фонарей придорожных стали мелькать как в кино при ускоренной перемотке плёнки. Ехать ему предстояло в таком темпе минут пятнадцать. В начале нового года не оставалось Байраму думать ни о чём, кроме прошлых лет и ещё более удачных переменах в грянувшем ночью новеньком, шестьдесят пятом.
После лётного училища он лет пять оттянул лямку второго пилота на «АН- 24». Порхал как старая недокормленная ворона в трясущемся и дрожащем всеми ферменными и коробчатыми лонжеронами, но очень надёжном аэроплане на небольшой высоте и смешной, четыреста пятьдесят километров за час, скорости из Алма-Аты в Кустанай, с дозаправкой в Караганде. Потом дядя Хамит, брат отца и заместитель начальника Управления гражданской авиации КазССР определил его в лётно-штурманский отдел Управления, который среди прочих тем был хорош, что ему подчинялись практически все лётные службы и диспетчеры. Заправщики керосином не подчинялись, да и ничего. Остальных хватало, чтобы быстро почувствовать силу своего приказа и даже тяжелого взгляда на каком-нибудь слишком самостоятельном летуне или даже стюардессе. Потому его стали побаиваться и долго перед глазами Шарипова ухитрялись не маячить.
Байрам вообще-то хотел летать. Ещё пару лет назад просился у Геращенко на переподготовку. Чтобы сесть в командирское кресло «Ту-104». Летать ему больше нравилось, чем направлять большой лётный и наземный состав трудящихся на верный путь, то есть на труд без аварий и приключений. Но дядя родной не дал задержаться в воздухе племяшу. Все в семье чем-то руководили. Отец – крупным подразделением санитарной авиации. Точнее – тремя эскадрильями. Дядя Хамит, брат отца – вообще первым заместителем начальника Управления гражданской авиации КазССР возвышался над роднёй, а старший брат Байрама Айдар был в порту начальником управления грузоперевозок.
Все они когда-то летали, но в воздухе имели власть только над тучами, ветром и двигателями, а на земле их демонстративно уважали и натурально боялись люди. Те же командиры кораблей крупных сувениры привозили из полётов и звали домой на семейные торжества. О зарплатах и говорить даже между собой родственники-начальники очень смущались. Поскольку сравнить свой руководящий статус со званием пилота первого класса в свою пользу никак не получалось. Лётчики – это герои все поголовно. Мужчины. И воля у них, и отвага, и к Богу они ближе. Но зарплаты управленческих командиров
