тогда Правительство насильно переселило на брошенные земли самый трудолюбивый народ, евреев, не в качестве рабов, а в качестве вольных поселенцев.Египтяне развлекались, а евреи – трудились.
Египтяне не хотели служить в армии, а евреи охотно становились солдатами. Вот почему рядом с могучим египтом сущетствовало маленькое царсиво "Иудея", независимое. Потому что египетские евреи были опорой могучего Египта. И Правительство заботилось о евреях, что вызывало лютую ненависть у египтян.
Так три тысячи четыреста лет назад началась вражда между египтянами и евреями.
Шли столетия, а вражда между египтянами и евреями, которые считали Египет своей родиной – усиливалась. И в тридцать восьмом году Новой эры египтяне убили в Александрии двести десять тысяч НЕВИННЫХ евреев....убили, смеясь и играя…Вырезали у живых людей мясо, жарили на кострых и ели, заставляя окровавленных евреев смотреть. А потом начался ад для египтян и всех эллинов.
Я написал научную статью и отправил её в исторический журнал, в США. Статья была опубликована, и я получил свой первый гонорар. Мной заинтересовались исторки СШа и Израиля. Мне было предложено после окончания школы поступить в университет США или Израиля.
Передо мной открывался блистающий мир. Но мне было страшно уезжать из России, поэтому после окончания школы, выбрал университет в сибирском городе.
Золотую медаль я не получил, как и квартиру в Москве.
В университета у меня "прорезался"талант рассказчика и умение быть центром любого коллектива. Я стал "нужным"для всех. И всё реже и реже отвечал на письма Кати и тёти Гали....А потом перестал отвечать.
Я защтитл диплом и подал документы в аспирантуру, уже имя официальное приглашение на конференцию египтологов в Египет.
Блистающий мир разворачивался передо мной. Я забыл свои странные сны и предупреждение Латуша о том, что однажды я должен был увидеть картуш Рамсеса.
Но перед поездкой в Египет я решил встретиться с тётей Галей и Катей. Я приехал в детсткий дом, но никто не знал адрес Кати. а тётя Галя и дядя Миша переехали в Москву.
Мне было противно, что я быстро забыл тех, кого любил.
Разумеется, я не собирался встречаться с Хрычем, и не видел его, потому что после коротких расспросов о Кате и тёте Гали, я быстро пошёл на остановку электропоездов.
Нужно было скорей вернуться в Сибирь и оформить заграничный паспорт. Но на душе было очень плохо. Катя любила меня, а я легко забыл её. Словно издалека я услышал голос Ромы:
– А ты чо не говоришь со мной?
– Рома, ну, что ты привязался к нему?
Он стоял в проходе передо мной, играя мускулами груди, постукивая огромным кулаком правой руки по своей ладони.
Слова и поведение ромы меня ничуть не интересовали и не отвлекали от моих тягостных размышлений о том, что я забыл свою первую любовь, Катю. Но то, что Рома пытался привлечь к нему моё внимание заставило меня подасадовать на
