удивлению, она пошла не к их обычному месту в дальнем ряду, где сидели одиннадцатые классы, а заглянула в один из залов для начальной школы, хмыкнула и поманила Ваню движением головы.
Ваня зашёл в небольшое помещение с весёленькими зелёными занавесками и такого же цвета столиками, возле каждого из которых стояло по четыре стула.
– Ты уверена, что нам сюда можно? – спросил Ваня, глядя, как Вика спокойно располагается за одним из столиков.
– А почему нет? Малышня уже ушла, мы никому не помешаем.
Ваня бросил взгляд на роспись на стенах:
– Как-то неловко есть, когда на тебя пялятся вальсирующие овощи.
– Ты что, шутишь? Смотри! – Вика повернулась к другой стене. – Им дирижирует брокколи! Это лучшее место в школе.
– После библиотеки, – хором добавили они.
Ваня поставил поднос на стол и сел напротив Вики.
– А где твоя гитара? – спросила она, бросив взгляд на Ванин рюкзак, который тот поставил на пол рядом со стулом.
– Она не влезла в шкафчик, и я её в кабинете русского оставил.
Вика кивнула и принялась за еду. Ваня же откинулся на спинку стула, с наслаждением стянул с себя галстук и расстегнул две верхние пуговицы рубашки. Дышать сразу стало легче. Хотя, возможно, трудности с дыханием он испытывал не из-за галстука, а из-за Тамары Загировны, которая всю душу из него вытрясла на последнем уроке.
За первую неделю на алгебре и геометрии всем стало очевидно, что Ваня неплохо ориентируется в материале, настолько неплохо, что Загировна причислила его к сильным ученикам – к Певцову и Орловой. Его снова пересадили – на третий ряд, между Петей и Ирой. Для них математичка чаще всего давала задачи сложнее и даже позволяла решать их вместе, но они предпочитали выполнять задания самостоятельно, иногда сверяя ответы. Сегодня у Тамары Загировны, видимо, было скверное настроение, так что она вызвала Ваню к доске и заставила решать задачи, соревнуясь с классом. Каждый вариант должен был решить по пять примеров, а Ваня – все десять. Он не успел. И наделал ошибок. И получил позорные три с минусом. Причём этот минус был любимым инструментом унижения у математички. Ваня мог бы разозлиться, но у него на это не осталось сил.
С аппетитом уплетая горячую котлету по-киевски, с которой капало масло, Вика спросила:
– Ты точно сможешь репетировать? Выглядишь уставшим.
– Чего не скажешь о тебе. Ты что-то слишком довольная для человека, которому пришлось остаться с нами. Я так и не понял, кстати, почему.
Вика пожала плечами:
– У нас с Певцовым свои счёты. Но мне в любом случае хочется посмотреть, как ты выглядишь с гитарой. И послушать. Хорошо играешь?
Ваня неопределённо качнул головой:
– Смотря с кем сравнивать. Что-то могу.
– И давно занимаешься музыкой?
Ваня помедлил:
– Сколько себя помню.
– Правда? Ты в музыкалку ходил?
