было заурядное и незначащее, а, следовательно, и не пугало.
Утро выдалось на удивление солнечным: от ночного ветра и следа не осталось. Небо яснело яркой голубизной, и из него доносился Ласточкин плач. Поэтому, дождь не натянуло. Если ветер что и пригнал ночью, он же все то и погнал дальше. Ирена выбросила из-под покрывала: стало жарковато. Сразу вспомнилось ночное приключение. От воспоминаний аж плечи дрогнули: да – тогда было жутко. А сейчас? Сейчас сияло солнышко и ночные ужасы растаяли в его сиянии, но даже осадка не оставили. Мало ли, что пригрезится?
Девушка направилась на кухню. Мама смаковала чаем с шоколадом:
– Доброе утро, Иренка!
– Утро добрым не бывает, – проворчала она в ответ.
– Это как на него смотреть, – махнула та рукой, привычная к подобному ворчанию дочери. – Солнце сияет, воздух – теплый, ласточки – кружатся, скворцы – поют. Чудо!
– Насекомые лезут в рот, комары кусают, осы жалят, по траве – клещи, машины пылюку вздымают! И все чудо.
– Кто, что видит, – пожала женщина плечами, хитро прищурившись. – Пчела-нектар, а муха… ну, сама знаешь, – едуче улыбнулась она.
– Вот, спасибо! – рыкнула девушка.
– Напросилась! – мать поднялась и ушла из кухни. – Не опоздай – человек будет ждать, – бросила она, выходя.
– Помню! – недовольно поморщилась Ирена.
Правду говорят: если хочешь принять правильное решение, переспи с ним ночь. Сейчас, на холодную голову, уже никуда ехать не хотелось. Ну, выставка! Разве может в нашем городе быть что-то более-менее приличное? Любая талантливость уже давно где то в столице, а то и за рубежом. Так и весь этот вернисаж может оказаться большим разочарованием только и того, что слово громкое. Ради этого терпеть тошноту целый час?! Да еще и компанию неизвестно кого. Что, как он окажется неприятным собеседником? Она же врать не умеет: все будет написано на лице. Или наоборот: ее присутствие окажется для него обременительным, а сама она будет казаться олицетворением глупости, ведь он явно старше ее лет на восемь-десять.
Вот что с этим делать?! Не уйти свинство! Если бы сама была на месте того, кто не дождался, было бы обидно и неприятно. Уйти? На муку?! Она чуть не заскулила. Хорошо-хорошо, она пойдет, а там как карта ляжет. Может, откараскается. Может, он сам передумает. Может, автобус сломается. Может, может, может! Придется уходить, иначе совесть замучит.
А вдеть что?! Господи! Она же даже не знает в чем порядочные люди ходят на подобные мероприятия! И уж совсем она не имела желания видеть, чувствовать ли, что человек рядом стесняется ее облика. Но, как бы то ни было, из брюк у нее были лишь джинсы на разные вкусы, а с верхней части – большей частью футболки и пара-тройка блузок. Ну, может вот эта – льняная с вышивкой – подойдет.
Ирена подошла к автовокзалу ровно в час после обеда. Где-то глубоко в сознании сидел маленький червячок и нашептывал: «А, ну, как он не придет?»
