поедем навстречу.
– И то верно, баба, а дело говоришь, – одобрил Игнат.
Не прошло и получаса – пришел с запряжённой лошадью.
– Тулуп-то захвати на запас.
Марфа сбегала за тулупом, уселась в розвальни, на сено.
– Н-но… пошевеливай, – Игнат тронул вожжи.
Ехали молча. Да о чём было говорить? Прикрывали лицо от ветра и снежных хлопьев из-под копыт бегущей лошади. Всматривались вперёд, но никого не было.
Доехали до Александровки. Постучали в несколько изб. Нет, не было никого. Игнат, до сих пор не верящий в возможность случившегося, теперь не на шутку испугался.
– Не вой, ведьма старая, скину сейчас на дорогу. Лошадь вся и так упрела, с воем твоим… – Марфу он и не собирался трогать, так, злился.
Она отвернулась от Игната и причитала:
– Чует моё сердце. Спаси тебя, Господи, сынок… – Недолго она молила бога о милосердии.
Проехали они не более четырёх километров от Александровки, повернули по реке за скалу. Игнат увидел впереди что-то чёрное, присмотрелся – не движется.
– Слышь, Марфа, глянь-ко вперёд. Что там? Река ведь, пней не должно быть.
– Ох, – зрение у Марфы было получше, – Витенька. Так ведь это он, родимый. Ну что ты едешь, как на смерть, гони скорее.
Игнат взмахнул вожжами над головой, лошадь ускорила ход.
– Да стой же ты, ишь разбежалась, – Игнат натянул поводья.
Марфа, не дожидаясь остановки, соскочила с саней, растянулась поперёк дороги и, как была, на коленях, поползла к сыну.
Виктор сидел на кромке снега у обочины дороги. Руки его были под мышками, голова низко опущена.
– Сынок, – тронула его со страхом мать, – Витенька.
– А, это ты, мама, – голос его был еле слышен, – вот подарки вам принёс, – руки его опустились, он наклонился и упал.
Марфа подхватила сына и теперь уже на всю тайгу заголосила.
– Витенька, голубчик мой, что ты, что ты, это мы ведь, всё хорошо будет. Не умирай, а-а-а, солнышко ты моё ясное.
– Ну же, ты там, тяни, – Игнат тащил за уздечку застрявшую в снегу лошадь с санями. – Сейчас, Марфуша, ты его того, поддержи. Так, положи в тулуп да заверни получше, ещё спереди подтолкни, сена побольше под голову подгорни.
Всю оставшуюся ночь и всё утро Марфа хлопотала над сыном. Поила его малиной, растирала тело, мазала гусиным жиром. Фельдшера приглашала. Словом, ей было не до рассуждений.
Когда немного отошло, убедилась, что сын её хоть и подморожен изрядно, но жив и ему больше ничего не угрожает, она вспомнила о Ханафееве.
– Игнат, а Игнат, – шёпотом позвала мужа.
– Ну что тебе?
– Да не ори, видишь, уснул Витенька, иди сюда.
Игнат свесил ноги из-под тёплого одеяла.
– Ну, говори, что ещё удумала?
– Иди, Игнат, к Ханафееву, требуй от него объяснений. Почто он нашего Витеньку чуть не заморозил?
– Вот
