style="font-size:15px;"> В конце фразы женщина щелкнула раритетной шариковой ручкой, которая оказалась у нее в руке. Она часто вертела этот анахронический девайс, словно волшебную палочку. Всякий раз, когда пыталась в чем-то убедить Ефрема, она щелкала этой дурацкой ручкой.
Пару раз мальчик порывался выкинуть эту штуку, когда оставался один дома. Но сколько ни искал – а искал он основательно – найти так и не смог. Мать нигде не оставляла ее, а таскала постоянно с собой. Даже на работу.
– Не хочу на Озеро. – будто маленький старичок, пробурчал Ефрем. – Что там делать? Опять упремся в бетонный забор – все водоемы давно раскупили и заселили этими дурацкими «русалками». От них воняет, подойти невозможно.
Все окрестные пруды и озера вокруг Москвы давно превратили в фермы. Там выращивали специальные водоросли, из которых делали живые светильники, панели для фасадов зданий, уличные фонари и даже навесы для генерации кислорода в парках. С тех пор, как бактерии, сожравшие пластик в морях и реках, принялись за подводных обитателей, в пресных водоемах выживала лишь эта трава, которая оказалась несъедобной для микроскопических монстров. Впрочем, с человечества она тоже брала немалую плату. Плавать в открытой воде стало совсем невозможно. Трава росла так густо и была такой крепкой, что могла пленить любого смельчака, даже мастера спорта по плаванию. Пытаясь освободиться, те выбивались из сил и уходили на дно, за что ее и прозвали «русалкой». В старых легендах те тоже топили зазевавшихся рыбаков.
– Когда вы там были, вы были молоды, а сейчас старые, – продолжил мальчик. – Поехали уж на гонки, я потерплю.
Сопротивляться не было смысла. Его все равно не послушают.
– Правильный выбор, – одобрительно произнес мужчина и поднял вверх указательный палец. Так, чтобы видел сын. И, кажется, даже прибавил немного скорости. Во всяком случае, мотор заработал чуть громче. А елки в боковом стекле заплясали бодрее.
Правда, длилось ускорение недолго. Машина вдруг вильнула, с визгом, слышным даже сквозь удары техно, затормозила, и буквально в метре перед капотом мелькнуло смазанное темное пятно. У него было четыре ноги, а голову, наклоненную слегка вперед, венчала корона огромных ветвистых рогов.
Все произошло так быстро, что Ефрем не успел даже испугаться, и только по ужасу в глазах матери да побелевшим пальцам отца, сжимавшим руль, понял, что произошло что-то крайне опасное.
«Поаккуратнее с желаниями надо быть», – вдруг ожил язвительный внутренний голос.
«С желаниями? С какими желаниями? – возмутился Ефрем. – Я такого не желал!»
«Ну, ты же хотел увидеть оленя. Скучно ему, видите ли. Заказывали – получите. Конкретнее надо быть. Загадал бы, например, чтобы он прыгал по обочине. Он бы и прыгал – весело и красиво, как у Деда Мороза. А так – скажи спасибо, реакция отца сегодня вас всех спасла», – сказал голос с назидательными бабушкиными интонациями. И совсем по-девчачьи захихикал.
Глава 2
Через
