заедем в пиццерию и закажем с собой твою любимую гавайскую пиццу?
Я благодарно улыбнулась в ответ. Он всегда знал как меня утешить и всегда подбирал подходящее для этого время.
Вечер прошел спокойно, мы смотрели какую–то телевикторину и ели пиццу в гостиной. Парни дурачились и временами пытались угадывать слова на экране. Было немного душно и я, оставив тарелку, вышла на террасу. Не долго думая, я забралась на лавочку под раскидистым кустом сирени. В панорамное окно было отлично видно как Макс толкнул подушкой рядом сидящего Алекса и тот завалился на спину. Это был бой за пульт. Я не слышала о чем они говорили, но выглядели счастливыми. Вот она настоящая дружба. Я почувствовала укол зависти и сглотнула, прогоняя эти мысли. Над головой раздался шорох листьев, вызванный легким прикосновением ветра. Не знаю как долго я сидела так, но вслушиваясь в этот шорох, мне казалось что это вовсе не шорох, а шепот. Иногда, мне чудилось, что я слышала обрывки фраз. Где–то в глубине души, это казалось мне абсолютно нормальным. Я поежилась. На улице стемнело и стало прохладно. Небольшое облачко пара возникло и растворилось в воздухе перед моим носом. Спортивные штаны и тонкая футболка с длинным рукавом уже не подходили для такой погоды. Я как раз собиралась встать, но дверь открылась и на крыльцо вышел Алекс. В его руках был плед, он подошел ко мне и опустил его мне на плечи.
– Уже поздно, наверное меня дома заждались. Рад, что ты в порядке…– он слабо улыбнулся и пошел в сторону дома.
Он что правда за меня переживал? Да ну нет, с чего бы… вот еще… бред какой. Кажется после аварии я стала подмечать детали, которых раньше не видела. Этот недотепа приперся в больницу вместе с моим братом, навязался с нами на место аварии, достает меня с разговорами… похоже, что …жалеет меня? Меня обдало волной ярости. Да как он смеет?! Ежедневно крадет у меня единственного человека, которому на меня не наплевать, а теперь еще смеет проявлять жалость?
Я посидела еще немного, пока не усмирила личный океан эмоций. Когда голова вновь стала ясной, я вошла в дом. Макс все так же сидел на полу напротив телевизора и опирался одной рукой на сидение дивана. Со скучающим видом он переключал каналы. Я закинула покрывало на спинку дивана и уже собиралась идти спать, когда Макс заговорил.
– Ты нравишься ему.
– Эээ что?– опешила я.
– Родители Алекса погибли 8 лет назад… Вчера была их десятая годовщина смерти. Он навещает их каждый год в этот день, но вчера поехал к тебе в больницу. У него осталась только бабушка, которая сама нуждается в уходе.
– Почему ты говоришь мне все это? – я непонимающе уставилась на него.
– Ты разве не замечаешь, что он давно влюблен в тебя?
Внутри слово заворочались ярость. Не знаю на что именно я злилась сейчас.
Макс поднял на меня взгляд. Он выглядел уставшим и обеспокоенным. Только в этот момент я заметила тени у него под глазами.
