style="font-size:15px;"> – Тогда до следующего сеанса, – послышался мягкий мужской голос.
Увидев Марселя и Вику, женщина выскользнула в коридор.
– А это как раз моя мать, Алла, а это Натан – наш психотерапевт. Он очень помогает маме пережить наше горе.
Натан наградил Вику сдержанной улыбкой и вежливым приветствием. Она подумала, что, если бы терапевт на секунду вышел из пластикового образа услужливого семейного врача, и сменил строгий костюм на толстовку и джинсы, он даже мог бы выглядеть по-мужски привлекательным. На это намекали его пухлые губы с эмоциональной галочкой, а также ухоженные руки с идеальным маникюром и гладкой увлажненной кожей.
Алла производила впечатление дорогой благополучной женщины, чьи годы не только не отняли у неё обаяния, но скорее приумножили его. Вика отметила изобретательный макияж с сияющими розовыми тенями, выполненный без всяких комплексов по поводу морщин. Её безупречно уложенные каштановые волосы без единого намека на седину были уложены назад мягкой волной. Домашний костюм из струящейся бархатистой ткани пыльно-розового цвета выгодно подчеркивал высокую, несмотря на возраст, грудь. Из-под брюк выглядывали пушистые меховые тапочки.
– До четверга, – кивнула Алла Натану, и тот направился к лифтам.
Первым, что заметила Вика, когда переступила порог квартиры, стала гардеробная, открытая дверь которой позволяла рассмотреть вешалки с одеждой в три яруса и отдельный шкаф с разнообразной обувью. Алла, смутившись, прикрыла дверь еще заметным движением и пригласила Вику в гостиную. Как Вика и предполагала, квартира была обустроена дорого, но стильно. Никакой стилизации под золото, никаких вульгарных завитушек на мебели – у Аллы определенно был хороший вкус. В углу стоял неброский изящный синтезатор. Марсель приготовил кофе, и они расположились на объемном бежевом диване, в котором хотелось, скорее, уснуть, а не обсуждать убийство. На столике под телевизором стояла черно-белая фотография Влады. Поймав направление её взгляда, Алла и Марсель переглянулись, и глаза Аллы мгновенно увлажнились, заблестев еще сильнее под перламутровыми тенями.
– Мам… – начал было Марсель, но она жестом попросила его не продолжать.
– Играете? – спросила Вика, кивнув в сторону синтезатора.
– Да… Я в юности, и сама училась в музыкальной школе. Можно сказать, благодаря мне Влада стала заниматься вокалом. У нас дома всегда играла музыка, – в голосе Аллы угадывалась плохо скрываемая страсть. – Недавно решила вспомнить старое. Иногда сажусь, играю, сочиняю. Марс сказал, что может кому-нибудь дать послушать. Я могла бы писать песни, например.
«Амбициозно для человека, который, судя по всему, со времен юности серьезно не занимался музыкой,» – подумала Вика.
– Ваш сын сказал, что вам нужна помощь, – Вика решила вернуть женщину в более конструктивное русло.
– Да. Знаете, я не доверяю вот этим государственным людям. Они делают
