вошли в бар – подвальное помещение было темным и безлюдным. Амелия определила запах как нечто среднее между плесенью и дезинфицирующим средством. Но к странному запаху она вскоре привыкла, а вино оказалось вполне приличным, хоть и ужасно дорогим. Она заказала два бокала «Совиньон Блан», и женщины чокнулись бокалами.
– Как живется с матерью?
Амелия поморщилась.
– Уверена, она желает мне только добра, – сказала она. – Она очень увлеклась новой причудой Чарли и все свое время проводит, заворачивая соевые белки в разные виды теста.
– Здорово, что она старается, – отметила Пола.
Амелия кивнула.
– Ну да, идеальная бабушка, – фыркнула она и сама услышала, как язвительно это прозвучало. То, что Грейс не была лучшей матерью для нее, не означало, что она не могла быть хорошей бабушкой для Шарлотты. И Бог свидетель: Амелия нуждалась в помощи.
– Я не то имела в виду, – поправила она себя. – Я рада, что они ладят. Все это плохо отразилось на Чарли, сама понимаешь. Она всегда была такой ранимой. Но ей было так комфортно в прежней школе, большинство ее друзей были с ней рядом с начальной школы, а теперь у нее все это взяли и разом отобрали. Пусть у нее будет прекрасная бабушка, раз уж с нормальным отцом не заладилось.
– У нее еще и хорошая мать, – сказала Пола.
– Хм. – Амелии так не казалось. Она любила свою работу и любила свою дочь, но полноценно совмещать две эти вещи оказалось ужасно трудно. Не хватало ни часов в сутках, ни ресурса в самой Амелии. И как бы сильно она ни любила дочь, Шарлотте обычно доставались одни обрезки ее дней. Утром – невыспавшаяся и не выпившая кофе Амелия. Вечером – уставшая и ворчливая. На пару с Томом и не без помощи факультативных кружков они кое-как справлялись, но это было нелегко. Только по выходным и в отпуска они полноценно проводили время вместе – только тогда Амелия могла расслабиться и наслаждаться обществом дочери.
Теперь по выходным у Шарлотты появились другие места, где она хотела находиться, а отпуска казались далеким воспоминанием. Амелия догадывалась, что по прошествии лет ее дочь будет хотеть видеть ее все реже и реже, и она выпила еще немного вина, чувствуя вину за то, что сидит сейчас здесь, а не мчится домой.
И все же она присутствовала в жизни Шарлотты гораздо полнее, чем в ее жизни присутствовала ее собственная мать.
– От Тома что-нибудь было слышно? – поинтересовалась Пола.
– Звонил один раз, спрашивал, где его туфли.
– Что? – воскликнула Пола. – И даже не молил о прощении?
– Даже не виделся с дочкой.
– Ну и хорошо, что ты его вышвырнула.
Амелия снова отпила вино, но запах сырости смешался со вкусом, и она проглотила напиток так быстро, что даже закашлялась. Она немного помолчала, восстанавливая дыхание.
– Мне казалось, что это правильное решение – взять перерыв после того, что он сделал, – сказала
