Это потому, что я встретил тебя;)
«Как теперь досидеть? Ещё десять минут. Сказать ей, домой срочно надо? Ни фига! Подождёт этот Артём. А не дождётся, ну и ну его в жопу…
А! Вон стоит, с кем-то по мобильнику разговаривает. Заметил».
– Привет! Прости, что долго!
– Это я пораньше подошёл, очень боялся к тебе опоздать. Хотел увидеть сильно.
– Мне приятно. Очень сильно?
– Не представляешь как. Я скучал. Переживал, как ты сегодня. Вчера поздно уснули… оба.
– Я хорошо. Праздник сегодня – годовщина свадьбы родителей. Двадцать лет, прикинь? Столько не живут.
– Я тоже так хочу. Мои вот разошлись, но это к лучшему. Теперь не ругаются хотя бы.
«Ухмылка у него странная. Недобрая какая-то».
– Мне очень жаль, что твои так…
– Не парься. Давай не о них. Давай о нас.
– Тёма, ты не спешишь? Уже есть «мы»?
– Для меня есть. Так сегодня в зал идёшь? Или отмечать будете?
– Будем, но к восьми пойду, скорее всего.
– Мы с пацанами в семь договорились.
– Значит, увидимся. Почти доплыли.
«Тротуары все в лужах, скачем, как лягушки по кочкам. Наукоград, а ямы везде – как в глухой деревне».
– Аля, жаль, что тут так близко.
«Обнял. И целоваться полез… Целуется неплохо, но как-то не особо приятно. Ладно, нечего так сразу. Отпихну его, пококетничаю, как мама учила».
– Всё, много на сегодня. Пока! Пиши…
– Я тебе точно напишу.
«Тётя с дядей, стол, стандартный набор гостей. Папа порезал на стол всё, что только можно, – колбаса сырокопчёная, рыба красная, икра, свежие овощи. Кучу денег он всегда тратит на еду. Сам ведь признаёт, что любит пожрать. Сказывается детство советское: коммуналка, Загорск, родители – инженеры на заводе. Все гастрономические удовольствия зависят от командировок в Москву и размера очереди, которую успеют отстоять. Может, из-за всего этого никак не остановится, поправился опять сильно. Но это же неважно, пусть ему будет хорошо. Жаль только, что меня с детства этим пичкали, и любимым лакомством стали бутерброды с колбасой, икрой, маслом, жирные холодцы, майонезные салаты. Поэтому в восьмом классе девочка среднего роста в моём жиртрестном лице весила девяносто килограммов. Даже мама „вэликой коровой“ дразнила. Мать родная. И парни в школе на дискачах от меня шарахались. Один Смирнов дружил, Павлов тоже. А теперь только Смирнов. Но встречаться никто не хотел. Девчонки за спиной смеялись. Кроме Машки. В ней одной уверена. А больше ни в ком.
Слава богу, хватило мозгов перестать жрать всякую херь. В десятом уже пятьдесят шесть весила. Но какой грёбаной ценой! Как вспомню – дурно! Один творожок в банке в день! И чай. Пустой чай. Зато мальчики стали внимание обращать. Не забуду тот Новый год на площади у дворца, когда вся компания сестры смотрела
