добра не доведет, хотя буквы «М» и «Ж» в обоих мирах выглядят одинаково. Выйдя на улицу, я решил перекурить, прежде чем вернуться в зал ожидания. И тут мне пришла в голову простая мысль: «Если в этих мирах все одинаково, а судя по некоторым признакам, так оно и есть, то наши зеркальные прототипы, то бишь Максим Петрович Савельев и Никита Федорович Берестов, должны быть сейчас в нашем мире и сидеть на станции Басоргина в зале ожидания без гроша в кармане». Я вернулся минут через десять, Никита сидел как-то напряженно. И тут я увидел, что на моем месте сидит милиционер и о чем-то разговаривает с Никитой. Заметив меня, он сделал незаметный знак, махнул потихоньку рукой, что наверняка означало «уходи». Поздно. Милиционер направился ко мне.
– Максим Савельев? – спросил он.
– Да, – ответил я, а какой смысл врать.
– Прошу пройти со мной, – довольно вежливо сказал милиционер, жестом указав направление к кабинету дежурного.
Никита остался на месте, похоже милицию интересовал только я. В комнате, кроме сержанта, который меня привел, сидел еще капитан, и накурено было, хоть топор вешай.
– Нашелся, потеряшка! – радостно сказал сержант. – Похоже, он сам уже домой собирался. Поезда ждал. Ты хоть знаешь, что тебя уже полгода ищут? – это он ко мне обратился.
Откуда мне было знать, что происходит в этом мире. Конечно, я не знал. Но в течение последующего часа я узнал, что прошлым летом не вернулся из похода, в который отправился с Никитой Берестовым, то есть пропал при невыясненных обстоятельствах. И моя фотография была разослана во все отделения линейной милиции.
Короче, надо было уносить ноги, иначе появятся «родственники» и мне всегда придется жить в этом изнаночном мире, ну если не всегда, то достаточно долго. Меня, пока никто не держал, я ведь числился просто потеряшкой, а не опасным преступником, но и бежать-то было некуда. А через некоторое время появился Никита, который притащил наши рюкзаки и начал объяснять милиции свою версию, вполне для них правдоподобную.
Он вдохновенно сочинил сказку про мою амнезию, про то, как меня нашел, и уже возвращаясь в Ельск, мы лишились всех денег, по собственной беспечности и теперь находимся в затруднительном положении…
Капитан положил передо мной лист бумаги, ручку и сказал.
– Пиши, как было дело и поподробнее…
Я взял ручку и начал писать, стараясь полностью соответствовать легенде, на ходу сочиненной Никитой. Взглянув на него, я вдруг понял, что совершаю ошибку. Очень уж у Никиты рожа была растерянной. Однако, когда я глянул на капитана, то увидел, что и у того глаза на лоб лезут. Но тут и до меня дошло… Ну не умею я писать левой рукой и справа на лево… Капитан отобрал у меня писчие принадлежности и некоторое время пытался прочесть написанные мною десяток строк.
– Что это? – ошарашено, спросил он. – Я уже много чего повидал на этом свете, но такое… А ну-ка из карманов все на стол!
Я встал и стал не спеша выкладывать на стол содержимое карманов, понимая, что хуже уже не будет и засыпались мы с Никитой по полной программе. Сержант стал разглядывать
