давать ответ. Как решать без Гали? И была б какая-нибудь тетка – вода на киселе, а тут – родная мать.
– А отец как же?
– А что отец? Лечится.
– Его навещать надо. Как ты будешь каждый день к нему ездить в такую даль?
– Зачем «каждый»? Да и какой смысл? Он все равно говорить не может.
– Как это?
– Парализовало бедного. Мать его так довела, что Панкрат теперь и не мужик вовсе, а так, рыба безмолвная.
Степа представил, как батя лежит на больничной койке и смотрит в потолок, а вокруг чужие люди… Ох, в груди защемило.
– Надо его забирать, – выдавил из себя парень и затоптал окурок в снег.
– Да пускай лежит, ему там лучше будет, – уперлась Марфа. – Ты знать не знаешь, как за лежачими тяжко ухаживать.
– А ты, знаешь?
– А кто ж за его батькой присматривал, ты что ли? – усмехнулась женщина. – Я за ним горшки выносила, кашей кормила…
– Один раз чуть не избила, – добавил Степан, опустив голову.
– Неправда. Не было такого! – вспылила мать, нервно хлопнув в ладоши. – Я его переворачивала, а он…
– А он обделался. – с выдохом произнес парень, собираясь идти в дом.
– Что ты из меня тирана делаешь? Ты что на меня напраслину возводишь?
Степа медленно зашагал по хрустящему снегу.
– Ты зачем на мать такое наговариваешь? – засеменила следом Марфа, размахивая руками. – Как тебе не совестно такое говорить? Это Галька из тебя предателя сделала? Это она тебя научила, как с матерью разговаривать?
Степа поднялся на крыльцо, открыл дверь и вошел в сени.
– Чего молчишь, предатель? Стыдно матери в глаза посмотреть? А ну, повернись! – Марфа чуть не упала на ступеньках. Упершись рукой в стену дома, она закряхтела, не переставая поносить сына. – Ирод неблагодарный! Да я из твоей Гальки всю душу вытрясу! Я ей покажу, как сына против матери настраивать!
Она почти заползала в хату, потому что нога неудачно соскользнула с порога, и Марфа чуть не выбила себе зубы, рухнув всем телом на промерзший порожек. В этот момент Степа уже стоял перед женой и нехотя снимал валенки.
– Галь, – начал он, – за отцом ехать надо.
– Я уже поняла, что он серьезно приболел, – Галя успела замесить тесто для пирога, пока муж и его мать осматривали сарай.
– Галя, – Степан поставил валенки под лавку, – он не говорит.
– Да ты что? – от услышанного Галя случайно рассыпала часть муки на пол.
– Он мне деда напомнил, когда тот мычал и плакал, – слезы проступили, и Степа вытер их рукавом фуфайки.
– Не волнуйся. Завтра поедешь и привезешь его. Выходим, – Галя сметала муку в совок.
– А меня вы спросили? – наконец, Марфа вошла в хату. Она потирала колено и морщила нос от боли. – По какому праву распоряжаетесь моим мужем, а? Пусть лежит, его там быстро на ноги поставят!
– Мы сами его поставим, – ответила
