совсем не похож на того мальчика, которого я помню, он опасен. Холодный и жестокий, смотрит на меня с презрением. И все же мое тело все еще реагирует на его прикосновения, мое запястье покалывает, как будто по нему проходит ток.
– Почему ты здесь, Рина?
– Не называй меня так, меня зовут Катя.
– Нет, для меня ты всегда будешь моей Риной.
Гнев сжигает меня, но мне так больно от того, что Нила назвал меня своей. Было время, когда я была готова продать душу дьяволу, чтобы принадлежать Даниле. Но это было до того, как Нила взял самое мое драгоценное и раздавил. Теперь сам Данила кажется мне дьяволом.
– Я для вас никто, Данила Федорович.
Я тычу Данилу в грудь, он ухмыляется, но это не та сексуальная ухмылка, которую я помню. Сегодняшняя гримаса лишена тепла и сострадания.
– Все еще не можешь убрать от меня руки, Рина?
Я отдергиваю руку, но недостаточно быстро, он крепко сжимает мое запястье и кладет его обратно на белую рубашку.
– Мечтай. Ты мне отвратителен.
Я сдавленно вздыхаю, когда Данила прижимает меня к стене так крепко, что я чувствую своим животом его твердый член.
– Правда, Рина? Отвратителен после всего, что между нами было?
Он так просто говорит это, будто когда-то не уничтожил меня.
– Ничего особенного между нами не было.
Его челюсти сжимаются от гнева, и на секунду мне становится страшно. Кем бы ни был этот человек сейчас, я не верю, что он причинит мне физическую боль.
– Неужели? – Он наклоняет голову, а я снова пытаюсь отдернуть руку, но он сжимает ее до боли сильно. – Я думаю, ты врешь.
Господи, ну за что? Моя жизнь сейчас и так полное дерьмо, зачем мне еще и Данила Краснов?
– Я не вру, мы были никем друг для друга. Ты пользовался мной, пока не появился кто-то более подходящий.
– Чушь собачья.
Его голос спокоен, сдержан и глубок, как мурлыканье.
Я хочу прямо сейчас спросить, за что он со мной так, но вовремя одергиваю себя. Я больше не дам ему повода думать, что он важен мне, не позволю Даниле Краснову что-либо у меня отнять.
Его рука скользит вниз по моей руке, и я невольно вздрагиваю, заставляя Нилу ухмыляться. Он просто дьявол. Я вздергиваю подбородок и пристально смотрю на него, отчего он улыбается еще шире, сверкнув ровными белыми зубами.
– Такая дерзкая, Рина. Я и забыл, какая ты горячая.
– Отстань от меня!
– Не раньше, чем я узнаю, соврала ли ты мне.
Прежде чем я успеваю ответить, мое тело выгибается от прикосновения его пальцев к моей киске. Чертова короткая юбка! Чертов Данила Краснов!
Его пальцы отодвигают тонкую ткань моих трусиков, он проводит пальцами по моей киске, покрывая их доказательствами моей лжи. Я хочу стонать и извиваться.
– Ты такая мокренькая, Рина. Неужели не я тебя возбуждаю?
– Не ты.
