и кажется, что летишь над горой Монтжуйк невесомым легким счастливым облачком.
Не знаю, рассчитывал ли кто-нибудь плотность цветочных лавок на квадратный метр пространства. Но уверена, что Барса легко выиграла бы в этом конкурсе. Ее улицы полны цветов. Прекрасный сад – вот что такое плас Рамбла.
Мне нравилась архитектура Барселоны, только в Эшампле [3] я поняла: дома и улицы могут не подавлять, а открываться навстречу; в них просто входишь, как в теплые волны, и плывешь, покачиваешься…
Мне нравились барселонцы, с их вечными посиделками в кафе за бесчисленными тапас [4], с их фиестами и дурацкими кровавыми корридами. Конечно, зрелище мертвого быка, истекающего кровью, – это не самое лучшее, что я видела в жизни. Но как испанцы боготворят своих матадоров! Они знают их биографии, они помнят, как звали быков, ловко увернувшихся от мулеты и пырнувших рогами отчаянных смельчаков! Такая пылкая любовь вызывает как минимум уважение…
А вечерами по улочкам кружит мелодия фламенко. Перед каждым кафе танцуют черноволосые девушки в алых юбках, и сердце начинает стучать в унисон кастаньетам, и аромат любви разлит в воздухе, сладкий, терпкий, желанный…
Честное слово, Барселона – лучшее место в мире. Этот город создан для романтики и страсти. Думаю, я бы погибла в нем от одиночества, если бы не познакомилась с Хосе…
Помню его мягкие требовательные губы. Я наслаждалась поцелуями. А он никогда не баловал меня ими долго, быстро возбуждался, срывал с нас одежду… Только в самый первый раз, который вообще стал для меня первой близостью с мужчиной, Хосе так удивился и растрогался, что целовал каждую клеточку моего тела. В тот день я задержалась на «процедурах», Мария Дмитриевна подозрительно засопела, и впредь нам пришлось не увлекаться ласками. Жаль… Долгая неторопливая нежность зажигала мое тело страстью. Наверное, если бы не поспешность Хосе, я стонала бы от настоящего оргазма…
Я радовалась тому, что со мной такой парень. Но даже мысленно всегда старалась называть его «любовник», и никогда – «любимый». Во мне было столько счастья; от того, что я наконец стала женщиной; от того, что мой первый мужчина – яркий красавчик. И я уже начинала себя готовить к разрыву. Какое будущее может быть у нас? Разве Вадим позволит мне выйти замуж; в таком, как он считает, юном возрасте, за иностранца, за бармена? Нет, конечно! Поэтому надо просто радоваться тому, что есть. Этим двум неделям моря, солнца и любви. Этим карим глазам и нежным пальцам…
Вообще-то Хосе снимал небольшую студию в Ситджесе. Но в Барселоне жил его дядя, и Хосе любил увозить меня туда, в огромный особняк из серого закопченного камня, наполненный диковинными старинными предметами.
– Дядя сейчас в отъезде. Он у меня занимается политикой и часто уезжает. Я в таких случаях присматриваю за его домом, – объяснил Хосе, наслаждаясь моими изумленными возгласами.
Увидев этот домище, я перестала
Национальные закуски.
