Куальнге» и благословляющий всех, кто запомнит текст этой повести без изменений. Но в рукописи сразу вслед за ним идет латинский колофон, выражающий традиционную точку зрения монастырских переписчиков32: «…Но я, записавший эту повесть, а точнее – сказку, не верю тому, о чем говорится в ней, ибо есть здесь и козни бесовские, и вымысел сочинителей, и похожее на правду, и непохожее, а иное служит лишь для развлечения глупцов».
В какой мере тексты сказаний, найденных в средневековых рукописях, были произвольно изменены или перекомпонованы, сейчас сказать уже невозможно. Мы даже не уверены, что более ранние версии являются и заведомо более аутентичными. Натыкаясь на истории, не поддающиеся пониманию или противоречащие другим аналогичным текстам, мы невольно склонны обвинить переписчиков в домыслах. Но колофон гласит, хотя, возможно, смысл не в этом, что одни истории похожи на правду, а другие нет! Поскольку же непонимание может проистекать и от нашего невежества, мы считаем, что лучше оставить «темные» места вовсе без интерпретации, чем интерпретировать их неверно. Сказания, записанные уже в новое время непосредственно со слов традиционных народных рассказчиков, казалось бы, должны были в гораздо меньшей степени подвергнуться литературным манипуляциям, однако между письменной и устной традицией не существовало непреодолимого барьера, более того, свыше тысячи лет сами сказители были христианами во многих поколениях, т. е. ходили к мессе, верили в Святую Троицу, Деву Марию, ангелов и святых. Стоит ли удивляться, что характерные черты древних кельтских божеств в этих повестях почти неузнаваемы. Возможно также, что традиция не сохранила многочисленные мифы, которые играли важную роль в живой религии, но вне связи с ритуалом утратили свое нарративное значение.
Религиозная традиция – это всегда сплав ритуала, искусства и мифологии, причем каждый из этих компонентов выразим в терминах другого. Символы, будь то мифы, церемонии или физические объекты почитания, полностью раскрывают свою значимость только внутри отдельной традиции; чтобы в полной мере испытать силу и озарение, которые может дать миф, нужно быть неотъемлемой частью этого замкнутого мира, а такое глубинное слияние с древней кельтской традицией ныне уже невозможно. Именно поэтому мы считаем, что нельзя просто пересказывать древние кельтские предания без комментариев. Чтобы соединить все эти осколки древности, современному человеку недостаточно освободить свой ум от предвзятости историка и предрассудков ученого, а также от эстетизма тех, кто видит в Библии прежде всего «литературу». Его восприятие нуждается в разного рода примечаниях и подсказках – своего рода ключах к пониманию текста. И хотя, наверное, истинный смысл того или иного предания никогда не раскроется вполне перед современным читателем, мы полагаем, что сравнительное изучение этих традиционных повестей в сопоставлении с аналогичными преданиями, ритуалами и учениями других стран и других
