очевидным кандидатом на роль главы новой партии. Однако ради достижения своей цели он не гнушался и практическими уловками. На первом заседании ХДС один стул поставили во главе стола. Аденауэр подошел к нему и объявил: «Я родился 5 января 1876 года, так что я здесь, пожалуй, самый старый. Если никто не возражает, то по праву старшинства я принимаю на себя обязанности председателя». Предложение вызвало одновременно смех и одобрение. Начиная с этого момента, он управлял партией на протяжении пятнадцати лет31.
Партийная программа ХДС, ключевое участие в создании которой принял Аденауэр, призывала немцев отвергнуть прошлое и проникнуться духом возрождения, основанным на христианских идеалах и принципах демократии:
«Долой лозунги пропащего времени, долой усталость жизни и государства! Нас всех заставляет работать одинаковая нужда. Погружение в нигилизм и безразличие сейчас означало бы предательство собственной семьи и немецкого народа. ХДС апеллирует ко всем силам, изъявившим желание опираться на непоколебимый оптимизм и добрые качества немецкого народа и непреклонную решимость положить в основу возрождения христианскую мысль и высокие идеалы истинной демократии»32.
Всю свою карьеру Аденауэр всегда помнил – вплоть до одержимости – о возможности трагического исхода. На его взгляд, Германия была недостаточно сильна в нравственном и материальном плане, чтобы устоять в одиночку, и любая такая попытка неизбежно окончилась бы катастрофой. Расположенная в центре Европейского континента новая Германия должна была отказаться от многих прежних политических мер и установок, в особенности от конъюнктурной спекуляции на своем географическом положении и прусской склонности к поддержанию хороших отношений с Россией. (Пруссия, стержень германского милитаризма, была официально упразднена союзниками как государство в 1947 году.) Германия Аденауэра вместо этого обрела свой домашний демократический корень в католических регионах страны и в экуменических христианских ценностях, а внешнеполитический – в союзе с Западом и особенно в тесных связях с США в области безопасности33.
Временной столицей будущей ФРГ был выбран живописный университетский город Бонн, не пострадавший от бомбежек во время войны, хотя столицей объединенной Германии в итоге снова станет Берлин. Аденауэр тоже любил далекий от политических баталий Бонн, расположенный поблизости от его родного поселка Рёндорф. Аденауэр сумел повлиять на выбор столицы в сентябре 1948 года, еще до того, как стал канцлером, благодаря своему авторитету лидера ХДС и президента Парламентского совета, группы немецких политических деятелей, которым союзники поручили планирование политического развития страны и создание проекта новой конституции – Основного закона. Аденауэр потом шутил, что убедил совет выбрать Бонн лишь потому, что Рёндорф (с населением менее 2000 человек) был слишком мал, чтобы играть роль столицы34. Менее шутливо он отверг кандидатуру гораздо более
