второго коктейля – смеси рома и лимонной газировки под названием «Солдатский дом», – когда бар начал сотрясаться. Бутылки с грохотом слетели с полок, зеркала разбились. Зажав в руке стакан, Ковальски низко пригнулся и выдержал пятиминутные толчки. Как только они закончились, он вместе с большей частью населения города, опасаясь последующих толчков, выбежал на улицу. Высокие здания и небоскребы опустели.
С пылающей щекой, хрустя стеклом под ногами, Ковальски перешел улицу и поднялся по ступенькам под вывеской с надписью 光漢台花園, под которой располагалась терраса с садом Квонхон. Сад этот создавал некоторый просвет между соседними строениями, позволяя окинуть взглядом повреждения. Увы, дойдя до верхней ступеньки, Ковальски обнаружил, что он не единственный выбрал это место. Газон и детскую площадку заполнила толпа. Тем не менее при росте в шесть футов и четыре дюйма он мог легко видеть поверх большинства голов. Его мускулистая фигура и свирепый взгляд расчищали ему путь. Джо направился к перилам, выходившим на пролегавшую внизу улицу и на темный город. Кое-где мерцали работающие от генераторов огни. Другие районы города пылали языками пламени. Повсюду выли сирены, внося свой вклад в какофонию гудков, криков и выстрелов.
Ему тотчас вспомнилось, о чем его однажды предупредил Пейнтер Кроу, директор «Сигмы»: несмотря на видимую прочность, мир находится всего в одной катастрофе от варварства. Тогда, склонный к созданию этих самых бед, Ковальски постарался не принимать предупреждения на свой счет.
Шагнув к ограде парка, он окинул взором последствия землетрясения.
В темном городе все небоскребы, похоже, устояли, хотя угол соседнего здания обрушился на улицу. На улицах, перегораживая их, валялись фонарные столбы и уличные фонари. Из рам вылетели огромные куски оконных стекол.
Пока он глазел, его за локоть схватила чья-то рука и с силой дернула. Джо тотчас поднял кулак и резко развернулся. Но, прежде чем успел пустить кулак в ход, узнал одного из приставленных к нему охранников триады, что сопровождали его вниз с виллы на вершине холма. Гора мускулов с худощавым лицом.
– Уходим отсюда, – заявил он Ковальски.
– Куда?
– Чтобы встретиться с Горой и остальными.
Ковальски знал, что Гуань-инь иногда называли Хозяйкой горы. Это был ее почетный титул как главы триады.
Охранник развернулся и повел его обратно через парк, грубо прокладывая им путь сквозь толпу. Судя по его поспешности, Ковальски понял: что-то не так, хотя и не понимал, почему за ним послали. То ли причиной тому просто землетрясение, то ли что-то более ужасное. Он следовал за низкорослым охранником, изо всех сил стараясь не упустить его из вида в шумной толпе, и несколько раз едва не потерял его. Затем охранник обернулся, явно охваченный нетерпением. Он поднял руку, словно собираясь отругать его, но вместо этого из его рта хлынула кровь. Он зашатался и сделал несколько шагов, сжимая рукоять ножа, торчащего
