по нему убивается, а фельдшера он подковырнул:
– Невеста моя! Видеть её больше не могу, надоела! Понял ты, дядя в чепчике?
Фельдшер присвистнул и усилил нажим на перевозбуждённого клиента.
Следующим днём, после скромного больничного завтрака, Ванька заснул ненадолго, а, открыв глаза, увидал Соню. Подперев щёчку, девушка торчала на табурете подле койки и не сводила с Ваньки печального обволакивающего взгляда, что сестрица Алёнушка с единокровного глупого козлёнка… Увидев, что больной проснулся и испуганно заметался, чтобы немедля бежать или нырнуть под кровать, повелительно прикрикнула:
– Лежите спокойно! Да лежите же, говорю!
Два соседа по палате заржали как кони. Ванька взял себя в руки, а она уже очень тепло:
– Как Вы себя чувствуете, Ваня? Добрый день.
– Д-д-добрый. Н-н-ничего, – мычит тот и не знает, куда деть гипс, из которого торчат пальцы ноги, – а известно какие у одиноких мужчин непростой судьбы и грубых профессий могут быть пальцы на ногах…
– А я не спала всю ночь, переживала. Что говорят врачи?
– Говорят, скоро выпишут, говорят.
– Уф! А я вся извелась!
В глазах у Сони краснота. Видать, не врёт. Ваньке это опять польстило. Да и у протрезвевшего Ивана с самого утра девушка не шла из головы.
«И никакая она не сумасшедшая – так, психованная, как все бабы», – думал Ванька, а в башке по извилинам, методично и сладко их раздвигая, упорным слизнем ползла мысль, что и правда неплохо с такой эффектной штучкой закрутить, да и расписаться всем на зависть. Заманчиво и зыбко становилось на душе. Иван не чаял уже увидеть девушку, а она вот, тут как тут! Ванька был смущён и заинтригован, не знал, как быть. Не прогнать ли от греха? А то как-то всё слишком непривычно, с бухты-барахты…
А Соня говорит:
– Я Вам крепкий куриный бульон принесла и апельсины.
Ванька повременил прогонять: «Что я, больной, от апельсинов и бульона отказываться? На казённой-то размазне и тушёной капусте далеко не уедешь!» И вот девушка уже потчует его душистым бульоном с ложки и апельсин ошкуривает.
Едва за Соней закрылась дверь, как соседи по палате набросились: кто да кто такая? На артистку похожа! Эх и хороша!
– Даа… Так… Неважно кто, в общем… – отмахнулся Ванька и не знает, что и думать, голова кругом.
А на следующий день Соня принесла заботливо укутанную кастрюльку с котлетами и картофельным пюре, обильно заправленными аппетитной густой подливой. Соня помогла Ивану сесть, покрыла колени крахмальной салфеткой и влюблёнными глазами следит, как он с аппетитом трескает из кастрюльки ещё горячее усиленное питание. Таких толстых вкуснющих котлет Ванька отродясь не едал.
– Вкусно? – спрашивает девушка и подаёт больному домашний компот.
– Вумвотъешь! – с набитым ртом отвечает разрумянившийся Ванька, а у самого в голове самодовольное: «А что, втюрилась в меня. Что ж, всякие неприятности у женщин случаются,
